Я кивнул.
– Именно – забыла! Будь у меня чуть больше времени, я бы вытряс из нее всю необходимую информацию, просто нас перебили. А вообще-то…
Тут я остановился, заложив руки за спину.
– Просто представьте себе такую картину: идет турнир, все как на самом деле, съезжаются два рыцаря, и один из них оказывается выбитым из седла. Зрители вопят и аплодируют, и вдруг всех поражает не совсем обычная картина: сбитый рыцарь лежит на траве, а копье, чуть покачиваясь, торчит из его груди, и на одежде темным пятном проступает кровь. Страшноватое зрелище для театрализованного шоу! И почти тут же к этому рыцарю бросается дама в современном облачении. Подбежав к телу, она падает перед ним на колени и начинает отчаянно рыдать, как над родным. Представляете себе эту картинку?
Инспектор кивнул.
– Это была мисс Мимозин?
– Она самая! Хотя совершенно непонятно, что ее связывало с убитым. По всему выходит, она знала, что под шлемом Зеленого рыцаря находился именно он. Между тем вчера она сообщила нам с подругой, что выходит замуж за какого-то профессора местного университета.
Инспектор стоял, задумчиво разглядывая веселую россыпь мелких желтых цветков в траве под ногами.
– Вы очень наблюдательны, Ален, – вы позволите мне вас так называть? К сожалению, я не запомнил вашу длинную фамилию. Я непременно уточню у мисс Мимозин причину ее слез. А вот что касается этого русского парня… К сожалению, должен сообщить, что имя Питера Санина известно мне уже почти год. Он учился в университете Уорвика на медицинском факультете и, несмотря на то что его семья достаточно обеспечена, занимался нелегальным бизнесом…
При последних словах инспектор многозначительно нахмурился, решительно заложив обе руки за спину.
– Если в двух словах – он находил компромат на какого-либо более-менее состоятельного человека и начинал шантаж, требуя выкуп за молчание. Один студент, которого Питер Санин попытался шантажировать снимками с пьяной гулянки, не побоялся сразу же обратиться к нам. Я провел с парнем беседу, оказавшуюся совершенно бесполезной. Питер только обаятельно мне улыбался и клялся, что просто хотел разыграть приятеля. Вот почему с первого же взгляда я узнал убитого, и моя первая мысль была банальна: шантаж всегда кончается плохо…
Я вспомнил свое «знакомство» с Петей – а ведь у меня с первого же взгляда на это, казалось бы, безупречно красивое лицо было именно ощущение некой гадливости! Я был абсолютно прав: парень собирал грязь и бойко торговал ею.
И все-таки вновь передо мной встал образ рыдающей, заламывающей руки Розы. Но почему она так плакала?
– Послушайте, я очень сомневаюсь, что мисс Мимозин могла плакать из-за смерти такого парня. Я ее знаю еще с юности – она на редкость принципиальная дама, раньше я бы сказал – настоящая коммунистка. И все-таки она рыдала! Почему?
Инспектор усмехнулся и, развернувшись, направился туда, где санитары уже грузили труп в машину.
– Разумеется, мы зададим ваш вопрос мисс Мимозин, и, раз вы называете ее принципиальной, полагаю, она не будет нам лгать. Вы тоже можете задать ей вопросы, – тут он неожиданно мне подмигнул. – Как знать, может быть, другу своей юности она ответит… более подробно?
Глава 8. Доклад Розы
Бывают дни, насыщенные самыми волнующими событиями и оттого пролетающие, словно на одном дыхании, – когда спустя какое-то время начинаешь рассказывать кому-нибудь всю их последовательность, то невольно удивляешься: неужели все это произошло за один день?
Мы с инспектором Бондом с первого взгляда прониклись взаимным интересом и уважением, а потому, направившись к замку, он мило пригласил меня принять участие в допросе мисс Мимозин.