В томительном ожидании прошла неделя, другая… Наконец акт был получен. На титульном листе краснела спасительная резолюция нового начальника – «Утверждаю».

Интенданты стали лихорадочно перелистывать страницы и обнаружили ещё один след начальственных красных чернил. В строке, где упоминалось, что «ковёр смыло за борт набежавшей волной», крупно было приписано «И ПИАНИНО ТОЖЕ».

В тот же день пианино было доставлено по назначению.

Как-то Фазиль Искандер решил поведать читателям, чем бездарный писатель отличается от талантливого.

Бездарный пишет:

«Я зашёл в ресторан и увидел своего приятеля (называет по имени), он, как всегда, сидел за столиком и, как всегда, пил водку».

Талантливый писатель пишет:

«Я зашёл в ресторан и увидел своего приятеля (называет по имени), он, как всегда, сидел за столиком и, как всегда, пил водку, и я, как всегда, незамедлительно присоединился к нему».

На поэта-сатирика Александра Иванова, непревзойдённого и блестящего мастера стихотворной пародии и зпиграммы, Фазиль Искандер написал эпиграмму, которая очень нравилась самому Иванову:

У Дмитрия Дмитриевича Шостаковича болели ноги, ему было трудно ходить. Лечился он у знаменитого доктора Гавриила Абрамовича Илизарова. Благодаря его квалифицированной помощи дела композитора пошли на поправку, ему стало значительно лучше. Благодарный Шостакович пригласил Илизарова на свой авторский концерт в Малый зал Ленинградской филармонии. Гавриил Абрамович сидел на хорошем месте, и Шостакович с удовольствием отметил, что вид у доктора был очень довольный.

После концерта великий композитор подошел к великому ортопеду и спросил о его впечатлениях.

– Впечатления у меня прекрасные, Дмитрий Дмитриевич, – отвечал Илизаров. – По-моему, вы замечательно поднимались по лесенке на эстраду и так же замечательно спускались.

Ирландский поэт и драматург Уильям Йитс так сказал об одном своём знакомом:

– Вся его беда в том, что когда он не пьян, он – трезв.

Студент-иммигрант Йоси, учился в Кембриджском университете. Университет этот весьма знаменит: тем, что существует уже восемьсот лет, тем, что сэр Исаак Ньютон был там профессором и так далее, и тому подобное…

Итак, сидит однажды Йоси на экзамене, который должен продолжаться шесть часов (есть там такие экзамены, не приведи, господи). По прошествии четырёх часов от начала экзамена Йоси поднимает руку и подзывает экзаменатора.

Тот подходит и слышит буквально следующее:

– Господин экзаменатор, я желаю получить сейчас причитающиеся мне копчёную телятину и пиво.

– Верно ли я понял, – спрашивает экзаменатор, – вы говорите о копчёной телятине и пиве?

– Да, – отвечает Йоси, – Я говорю о причитающихся мне копчёной телятине и пиве.

– Простите, – говорит изумлённый экзаменатор, – но почему вы решили, что вам причитаются телятина и пиво?!

Тогда Йоси вытаскивает из сумки некий увесистый том и показывает его экзаменатору.

– Вот, – говорит студент, – свод законов Кембриджа со дня его основания. Есть здесь закон от 1513 года, который гласит, что каждому экзаменующемуся более четырёх часов причитается кусок копчёной телятины и кружка пива. И этот закон никогда не был отменён.

Экзаменатор пытается спорить, ссылаясь на техническую невозможность выполнить просьбу Йоси. Потом экзаменатор вызывает своего начальника, и они совещаются вдвоём. Англичане есть англичане, они зациклены на законах и там невозможно просто так сказать “нет”. С другой стороны, недавно принят закон, запрещающий употребление алкоголя на территории университета. Да и с копчёной телятиной уже не так просто, как бывало. В результате длительных переговоров стороны соглашаются на гамбургер и кока-колу. Йоси уплетает еду и совершенно счастлив тем, что утёр нос этим спесивым и глупым бритам за их же счёт.