Осознать этот факт очень важно, потому что чаще всего, говоря о трагических потерях российской культуры в годы Великой Отечественной войны, мы вспоминаем оскверненную Ясную Поляну, разрушенные фонтаны Петергофа, сожженные дворцы Павловска и другие художественные шедевры. Но ведь есть и культура скромной российской провинции, понесшая поистине невосполнимый урон!

Работавшая в годы войны Чрезвычайная государственная комиссия по установлению злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников (ЧГК) установила, что на временно оккупированной советской территории были уничтожены 43 тысячи библиотек. Потери массовых библиотек составили в общей сложности 100 миллионов томов.

Следует оговориться, что эта цифра весьма приблизительна и скорее всего занижена. Дело в том, что работа ЧГК затруднялась многими обстоятельствами, и прежде всего тем, что при отступлении интервенты, как правило, уничтожали или вывозили с собой инвентарные книги и каталоги. Некоторые исследователи пришли к выводу, что в результате гитлеровской агрессии погибло не менее 200 миллионов томов.

Серьезную конкуренцию Оперативному штабу «Рейхсляйтер Розенберг» в деле разграбления культурных ценностей составлял уже упомянутый мною батальон особого назначения «Кюнсберг». Командир этого элитного подразделения барон Эберхард фон Кюнсберг – личность во многом загадочная. Дошедшие до нас биографические сведения о нем крайне скудны и отрывочны. Родился он в 1909 году в старинной аристократической семье. В Вюрцбурге окончил гимназию. В двадцатилетнем возрасте вступил в нацистскую партию. Какое-то время изучал юриспруденцию в Мюнхенском университете. В середине тридцатых Кюнсберг был переброшен (а может быть, внедрен?) в министерство иностранных дел. Под мидовской крышей он пребывал во многих европейских столицах. Через несколько лет снова посетил эти места, но уже в ином качестве.

В 1939 году по поручению министра иностранных дел Третьего рейха Риббентропа майор Кюнсберг возглавил необычное спецподразделение. Оно было укомплектовано в основном научными сотрудниками – архивистами, музейными работниками и искусствоведами. В оккупированных странах «культурологи» Кюнсберга охотились главным образом за особо ценными архивами. Спецбатальон был отлично экипирован: его материально техническое обеспечение осуществлялось войсками СС. В распоряжении Кюнсберга находились грузовые машины, упаковочные материалы и своя рабочая сила.

В случае захвата гитлеровцами Москвы и Ленинграда подчиненные Кюнсберга должны были незамедлительно – это считалось важнейшей задачей – взять под охрану главные административные здания, а затем приступить к изъятию документов государственного значения. Опыт проведения подобного рода операций у майора был достаточно большой. Его батальон успешно действовал в этом направлении в Польше, Нидерландах, Бельгии, Норвегии, на Балканах и в Греции. Не случайно Абвер квалифицировал это войсковое подразделение как «u.k.» (unabkümmlich – особо необходимое). Однако ни в Москве, ни в Ленинграде проявить свои дарования Кюнсберг так и не смог: овладеть двумя российскими столицами гитлеровцам так и не удалось. Стоит заметить, что барона интересовали не только секретные архивы. Он был явно неравнодушен и к антиквариату. В оккупированном немцами Париже Кюнсберг по поручению Риббентропа активно конфисковывал произведения искусства у французских евреев. Уже тогда ходили слухи, что он весьма преуспел в накоплении личного состояния.

На Восточном фронте роты батальона особого назначения находились во всех крупных армейских соединениях. Но особо отличились вторая и четвертая роты. Именно специалистами этих подразделений изымались старопечатные книги из коллекции пригородных дворцов Ленинграда.