– Вот так-то… хорош врать-то, заметил он, никто не замечает, а он заметил… Ну-ка, давай еще раз…

Снова проходим тридцать восьмую чстраницу, отчаянно пытаюсь почувствовать хоть что-нибудь, ничего, хотя… вот, было, было что-то, понять бы еще, что именно – нет, не понимаю, но было…

– Было… что-то…

– Вот хорошо, хоть заметил… Ну и что там было?

Снова отступаю назад, снова пытаюсь почувствовать что-то, нет, ничего нет…

– Нет… ничего нет.

– Точно?

– Гхм… – прохожу еще раз, нет, что-то есть, в тот момент, когда два бойца из враждующих армий сталкиваются друг с другом и закалывают друг друга винтовками… что-то…

Под ноги себе посмотри!

Смотрю себе под ноги на землю, усеянную кровью, пеплом и обломками, ничего не замечаю, понимаю, что смотреть надо на страницу, еле-еле вижу крохотную не то трещину, не то не пойми что, толкаю носком ботинка, чуть не проваливаюсь…

– …ай, молодца, нашел…

Догадываюсь:

– Туда… заглядывать?

– И-и-и, даже не вздумай, жить надоело?

Холодок по спине, смотрю на крохотную щель в странице, что там может быть страшнее того, что происходит вокруг, а ведь может же…

– Ну вот, если такое найдешь в книге, сразу жги… то есть, что я говорю, сразу, не сразу, а как только выберешься отсюда, сразу в топку… понял?

Киваю, не спрашиваю, почему в топку, здесь не принято задавать вопросы, здесь принято выполнять приказы, и все…

Выходим из книги, тот, со знаком всевидящего бросает книгу в пламя очага, вспыхивают страницы, извиваются в агонии, чернеют пеплом.

– Вот так… понял? Смотри у меня, смотри в оба, чтобы ни одну щелочку не пропустил…

Киваю, в очередной раз задумываюсь, что я, собственно, должен искать…

…ничего нет…

…или нет, все-таки есть…

Есть книги, в которых видно сразу, вот так пройдешь по странице, почувствуешь, вот оно, притаилось. Есть книги, в которых по сто раз ходишь на одной страничке туда-сюда, топчешься, и вроде ничего нет, а какое-то чутье подсказывает – есть, вот тут, когда боец долго скитается по коридорам и залам почти разрушенного святилища, где затаился враг, и наконец сворачивает за угол, где враг может снять его одним выстрелом, – но вместо того, чтобы затаиться по углам и пытаться подстрелить друг друга, они…

…почему они убивают друг друга только когда оказываются лицом к лицу, почему они идут друг к другу навстречу, почему в следующий момент что-то неуловимо переменилось в коридорах и залах, они выглядят так, как будто…

…не успеваю додумать, наступаю на трещину, еще успеваю услышать голос Со-Знаком-Всевидящего – на трещины, смотри, не наступай – падаю, проваливаюсь куда-то в никуда, чер-рр – рт…

…оглядываюсь, силой выволакиваю себя из небытия, – выбраться, выбраться отсюда любой ценой, скорее, скорее, бегом, пока не случилось что-то ужасное, еще не знаю, что, но ужасное, зря, что ли, так тщательно вычищают хранилище от книг, в которых появились трещины…

Не сразу понимаю, что я вижу, что за чертовщина здесь вообще происходит, почему эти двое, которые провалились в трещину, даже не пытаются выб… стоп, они не провалились, они как будто специально спускаются сюда, бросают винтовки, чтобы… чтобы…

…вот черт…

…все еще пытаюсь сказать себе, что я ошибся, нет, никакой ошибки, те двое подбирают с пола обломки чего-то, видимо, отпавшего со стены, крепят на стену, выкладывают причудливый рисунок из обломков, что-то мозаичное, в чем проступают очертания бегущей лани и осеннего леса, изгиб месяца…

Одергиваю себя, спрашиваю, сколько прошло времени, час, два, год, век, тысяча лет – один из бойцов собирает из обломков удивительное по своей красоте здание, второй одергивает его, стой, здесь совсем другое было – первый мотает головой, ну и что, что другое, что здесь было, многоэтажка какая-то обшарпанная, почему я не могу здесь сделать что-то по-настоящему шикарное, все равно здесь никто не живет…