– Началось… Наконец-то!

Наклонившись к земле, принюхиваясь, как гончие, идущие по следу, низко-низко, парами ползли «вертушки», выше – рвали небо «грачи». В воздухе висел непрекращающийся гул, рёв моторов военной техники, неудержимо стремящейся на запад.

– Как думаешь, СВО – это надолго?

– Может, пару месяцев? Посмотрим…

А февраль катит, рычит и ведёт нас военными новостями туда, в глубь той, родной нам земли, которая вдруг отказалась от старинного родства, а сыны её восемь лет убивали своих братьев только за то, что те хотели думать, жить и говорить по-русски.

Испытали ли мы, жители приграничья, шок от начала спецоперации? Да, и в полной мере. Но точно такое же неверие собственным глазам было в конце 1990-х годов, когда мы поехали в командировку в Киев и нас остановил первый в нашей общей, союзной и братской жизни пограничный шлагбаум.

– Зачем? Мы же одна земля, один народ!

– Нет. Вы ошибаетесь.

То было на иной планете, в ином мире.

А в этом – границы, таможенники, досмотры, враждебные острые взгляды… Рознь, перераставшая во вражду.

Тот сильнейший шок от ясного осознания новой непоправимой, невозможной и уродливой действительности, хлынувшей в Киев с Запада, остался с нами на всю жизнь. И вот теперь воздаяние бывшей УССР за отказ от корней и общей Родины – специальная военная операция, СВО.

Военные действия ни на минуту не давали забыть о себе залпами, полётами вертолётов с белгородских площадок, рёвом военных самолётов, сводками МО РФ и… слухами.

Как ни скрывай, но молва приливами доносит то, что недосказано.

Вот перепуганная знакомая рассказывает о тяжёлом ранении своего племянника, участника десанта в аэропорту «Гостомель» (он же Антонов) под Киевом. По её словам, выброска нашего десанта вначале прошла плохо. Верить ей? Или нет?

Официально много говорят о потрясающем героизме наших десантников, совсем не говорят о потерях.

Слухи, слухи везде.

В белгородские или шебекинские интернет-группы хоть не заходи – в «комментах» сплошные провокаторы «с той» стороны, работают «на панику». Этих можно игнорировать, но как не среагировать на сообщения наших военкоров с фронта о несколько «странном» проведении спецоперации?

Страшно, обрываешь свои мысли…

Белгород и Шебекино полны военной техники, идущей на запад. Но теперь есть и встречное движение: то потрепанный фургон со следами пуль в тенте, с разбитым или отсутствующим лобовым стеклом, то «подраненный» танк или БМП на платформе военного тягача, то повидавшая виды спецтехника. Зато темпы продвижения наших войск завораживают и вселяют уверенность, что СВО всё же завершится за пару месяцев. На работе, на улицах, при встречах – разговоры «об этом».

Тревожные и ждущие глаза.

Область кипит рабочей энергией, а земля гудит от автоколонн.

…Зима и не думает заканчиваться. Кажется, что весны не будет: снег, наст, морозное серое небо. Для наших ребят это хорошо, военкоры пишут – чем дольше не будет листвы, «зелёнки», тем проще вести военные действия. Господи, храни наших ребят, а весна… да пусть совсем не приходит!

Весна запоздала на месяц, но всё же явилась, начала свою генеральную уборку после долгой зимы, включила на полную мощь солнышко, просушила природу после распутицы.

И загудел, задул шквальный ветер!

Ветер событий!

Каждым утром мы спешим узнать из сводок МО РФ, что произошло, пока мы спали.

Как дела на фронте? Горячий обмен новостями, перезвон с друзьями и знакомыми.

Весна засучила рукава и стала наполнять небо водой. Тучи, налитые гневом, грозящие и страшные, набежали отовсюду, со всех сторон. Мы чаёвничали на кухне, вдруг длительный и страшный разрыв прямо над нашей крышей заставил нас пролить чай.