В поместье выбежала встречать толпа народу. Среди встречавших была и дочка Губанова, весьма миловидная особа с пухлыми щёчками и веснушчатым носом. Не скажу, что она запала мне в душу, но что-то в ней было.

Первый урок состоялся вечером. Девушку представилась Лизой. Барышня провинциальная, но при этом приятная в общении, без тараканов в голове и жеманства.

Мы говорили о литературе, живописи, музыке. В необходимых моментах, когда я оказывался в затруднении, на помощь приходил Ваня. Мыслесвязь неоднократно вытаскивала меня из неловкого положения. Интересно, будут ли побочные действия от этого подарочка, коим меня наградило после перемещения в прошлое?

Поскольку мне не доверяли, общение происходило в присутствии Лизиной кормилицы. Впрочем, она нам не докучала: сидела в уголочке и тихонько вязала, но что-то мне подсказывало, что ни единая моя фраза или действие не ускользали от её внимания.

Быстро выяснилось, что Лизе нравится поэзия. Я, чтобы придать себе весу, прочитал несколько стихов знакомого по прежней жизни поэта. Сложно объяснить почему, но многие из них врезались мне в память. Ночью подними — прочту без запинки.

Я встал, принял подобающую для декламатора позу, мечтательно приподнял подбородок.

В школе меня хвалили за артистичность, даже предлагали роли в спектаклях, которые ставила наша учительница литература. Главных героев предлагали другим, зато на мою душу доставались весьма яркие и харизматичные персонажи, играть их сплошное удовольствие.

Начал я с любовной лирики. Она показалась наиболее подходящей: нейтральной с точки зрения различия эпох и всегда оказывающей самое сильное впечатление на прекрасный пол.

Больше всего очаровательной слушательнице понравились эти строки:

На плечи твои опускается ночь,

И сумрак щекочет открытую спину…

Ах, воображенье, меня не морочь,

Лукавым штрихом продлевая картину!..

Да, прошлое живо… Но прошлое — тлен…

Мы будем ему благодарны, не боле…

Что если б тебе предложил я взамен

От ярких цветов пожелтевшее поле?

Ромашек и лютиков свежий букет…

Ах, воображенье, темны твои речи!

И только неверный искусственный свет

Ласкает твои оголённые плечи…[3]

— Боже мой! — воскликнула девушка. — Как это необычно и чарующе! Признайтесь, это вы написали?

Первым желанием было присвоить авторство себе, но потом я себя пересилил:

— К сожалению, нет.

— Эти стихи совсем не похожи на те, к коим я привыкла. Но в сей странности что-то есть.

Лиза была права. Поэзии восемнадцатого века ещё не хватало той лёгкости пушкинского слога, который окажет огромное влияние на литературу и коренным образом изменит её.

— Единственное, что я не поняла: что такое «искусственный свет»? Разве свет бывает искусственным?

— Почему нет? Свет от факела, лучины или свечи… Он не естественный, а рукотворный, сиречь искусственный. Но по сравнению с тем светом, что излучаете вы, любой иной покажется искусственным, — с помощью комплимента выкрутился я.

Девушка зарделась, а кормилица сразу навострила уши. Я быстро замял опасную тему, поскольку не собирался кружить девушке голову, но последствия этой фразы чувствовались до конца занятия. Лиза то и дело бросала на меня многозначительные взгляды, а мне они нравились всё больше и больше. Продлись урок на пару минут дольше, и я бы начал флиртовать по-настоящему.

— А ещё подобных стихов не почитаете?

— Что-нибудь найдём, — пообещал я, прикидывая, что можно без опаски предложить очаровательным ушкам.

Тут в дверь постучали. Нас пригласили на ужин, и я облегчённо вздохнул: не хватало ещё привязаться к Лизе. Смешивать личное и службу для моего ведомства чревато большими неприятностями.