– Он врёт, – покусывая ногти, шепнула я. – Мы уже говорили. Я всё рассказала. Ему не в чем убеждаться. Ничего у меня нет.

– А то без тебя не догадался, – скривил рожу бывший. – Вадя, ответ ты знаешь. Так что пошли вы… Это тоже знаешь куда.

– Дорога у нас одна. А ты воду мутишь, козни какие-то планируешь. Нормально же уживались.

– Ага, порассказывай. Дурак я, что ли? Уламывает как бабу. – Глеб вздохнул, повернувшись ко мне. – Ты полезешь? Или с ними останешься? Я им без надобности. Дождёшься, подмога прибудет и станет весело. Лезешь?

Я хотела съязвить по поводу «уламывает как бабу», но не рискнула. Кивнув, забралась к нему на плечи.

– А почему ты без платья? – невинно поинтересовался он.

Господи… Мог бы промолчать. Ну почему не промолчал?

– А ты у Алёши спроси, – кашлянув, ответила я. – Алёша расскажет. Лапал меня, бессовестный.

Вадим что-то говорил за дверью, но мы его не слушали. По крайней мере, я. Мне хотелось пожаловаться. И Глеб придерживал меня за бёдра, что отразилось на мечтах и фантазии. Вот бы поцеловал меня сейчас… Куда угодно.

– А я уже спросил, – вместо поцелуя и сочувствия заявил Рокотов. И заявил весело. – Алёша сказал: ты сама разделась с превеликим удовольствием. Это правда?

Закончил он уже иным тоном, то есть весёлость была ненастоящей, но я всё равно оскорбилась.

– Лишь бы унизить меня.

– А вот это точно неправда. Так расскажешь поподробнее?

– Знаешь, кто ты?

– Знаю, – усмехнулся он. – Свинья и мерзавец.

Помогая выбраться, Глеб толкал меня в проём. Я убедила себя забыть на время, что задница – это какое-то особое место. Это та же рука или нога. И ничего такого, что его ладони на мне. И бельё совсем не прозрачное. Оно нормальное. В общем, я терпела и кряхтела, выбираясь.

Высунув голову в проулок, увидела какую-то тень, упаси господи рассматривать. Испугавшись получить по мозгам или дырку во лбу, я тут же полезла обратно.

– Что ты творишь? – недоумевал Глеб, пытаясь вновь усадить меня на плечи.

– Там кто-то есть, – шептала я.

– Кто? Прохожий?

– Откуда мне знать? Сам лезь и смотри.

Глеб посмотрел.

– Нет там никого, – потом спрыгнул на стол. Да так, что тот чуть не сломался. – Давай уже садись.

– А эти почему притихли? – спросила я, выбираясь наружу. От страха просто хотелось поболтать. Ещё, конечно, повторно не думать о его ладонях, которые странно придерживали меня за ягодицы, сжимая их. – А если Вадим выбежит? Если они все выбегут? – Эта мысль настолько испугала, что я вновь попыталась вернуться, однако Глеб не позволил.

– Лезь уже, прошу тебя, – простонал он. – Никак они не выйдут, я запер выход.

– А как ты запер?

– Уметь надо. Давай уже.

Он подтолкнул, я наконец выбралась. Разумеется, он выбрался шустрее.

– Идём, – отряхнулся и взял меня за руку.

Я посмотрела на свои босые ноги.

– А туфли?

Его лицо предпочту не вспоминать в эту секунду. Одна туфля нашлась у входа в здание. Вторая, судя по всему, осталась внутри. Глеб развёл руками, я взяла эту единственную туфлю, прижала к груди, прощаясь, и перебросила через кирпичную стену с глаз долой. То, что там бизнес-центр вспомнила запоздало, а у стены, вероятно, располагалась парковка, потому как запищала сигнализация.

– Ей-богу, тебя когда-нибудь убьют, – сказал Глеб. Я только пожала плечами, горюя об утрате любимых туфель.

Потом он вновь взял меня за руку, а я даже не воспротивилась. Поправила плащ и потрусила чуть отставая.

Главное, чтобы он не захотел всерьёз разделаться со мной.

Помня о подмоге, в проулке мы не задержались. Пока я топталась позади Глеба, боясь высунуть голову, он выглянул из-за угла дома, осмотрел улицу, после чего спешно потянул меня за собой. Неподалёку к тротуару был приткнут беленький «Ленд Ровер», к нему мы и направились.