– Ты погоди, я сейчас принесу, только не плачь, а то мама нас поймает, она не хочет, чтобы ты был, ругается! – громким шепотом сказала Ангелинка.

«Братик, – похолодела Света. Господи, да что такое с ее ребенком? Ей одиноко? Ей страшно? Почему она придумала себе братика? – Нет, Гоша не прав, это ненормально!» – тревожно ворчала про себя Света, аккуратно сползая с кровати и нашаривая в полутьме тапки.

«Это значит, мы ей чего-то недодаем», – беспокойно думала она и кралась на цыпочках из спальни в комнату дочери. Почему не пошла сразу за ребенком? А потому… она и сама себе боялась признаться, что ей нужно заглянуть в детскую и не найти там братика. На кухне мягко стукнула дверца холодильника, и Света прилипла ногами к полу. Одеревеневшей рукой толкнула розово-фиолетовую дверь в стиле Monster High и расширенными глазами быстро пробежала по кукольной комнатке. Где он?! Фух… На кровати одна мохнатая мордаха торчит. Вот он, закутанный в пушистое бамбуковое одеяльце. Нет, не братик.

– Дрейк, – охрипшим шепотом позвала Света. С нее будто физически упало тяжеленное, пыльное покрывало, она даже наклонилась его подобрать. Щен поднял голову и широко зевнул. В коридоре звякнула ложка, и сопящая Ангелинка вывалилась из кухни с большим блюдом в руках. Она так неслась со своей добычей, что не заметила Свету и почти впилилась в нее.

– Ангелина, – тихо сказала Света и приготовилась схватить блюдо, которое сейчас непременно полетит из рук испуганной дочери.

– Ма, ты че не спишь? – надо же, никакого страха, наоборот, радостная и деловитая. Света хотела было разозлиться, но мгновенно поняла, что ребенок так защищается. Конечно же она испугалась! Она так ярко, так жестоко вспомнила себя в похожем положении, как было отчаянно больно, и никто не собирался ее поддержать, все приняли за чистую монету ее наигранную, детскую браваду, а она же просто пыталась спрятать под кроватью бездомного котенка… Заставили своими же руками выносить его обратно в подъезд. Света вынесла. Мать высилась в дверном проеме как ледяная гора – спорить немыслимо, невозможно. Света храбро улыбнулась ей и твердыми шагами прошла в их с Маринкой комнату. Залезла с головой под одеяло, и когда мать заглянула и позвала кушать разогретые пирожки, безумно голодная Света ответила беспечным голосом: «Не, я спать хочу!» А потом тихо сотрясалась и беззвучно выла, кусая руки, пока не высохла вся изнутри…

– Ангелиночка, я не буду тебя ругать, Ангелинка, ты же мой самый родной и любимый человечек! – Света присела перед ней на корточки, по лицу заструились горючие слезы. – Ангелочек, я не буду тебя наказывать за доброе сердце, ты же понимаешь?

– Понимаю, мам, ну ты чего? – засопела Ангелинка, все еще держа перед собой тяжелое блюдо – кусок сыра, банка йогурта, яблоко, банан, еще какая-то съестная ерунда.

– Малыш, дай мне, тяжело же, – неловко протянула руки Света, но дочка замотала головой.

– Я сама донесу! – и добавила с надеждой: – А ты точно не будешь ругаться?

– Точно, малыш, точно! Ты же Дрейка хочешь покормить? Давай вместе! – улыбнулась она, утерла мокрый нос и взяла с подноса кусочек сыра.

– Мам, не ешь, это братику! – возмущенно зашептала Ангелинка и покосилась на дверь спальни родителей.

– Папа спит, не переживай, мы ему не скажем! – заговорщицки подмигнула Света и под ревнивым взглядом дочери положила сыр обратно.

– Ну ладно, пойдем, только не пугай его, ты его пугаешь! – сурово разрешила Ангелинка и ногой открыла дверь в свой кукольный домик.

– Так ты его Братиком назвала, да? – Света попыталась придать голосу веселья, но вышло наигранно. – А мы с папой думали, это Дрейк.