Саня с интересом наблюдал, как Лиза подхватила школьную сумку, быстро высвободила волосы, пару раз прошлась по ним расческой и задорно натянула зеленую вязаную шапочку, не забыв при этом оглядеть себя в зеркале.

«Вот шустрая», – он помог Лизе заехать в лифт.

Второй день в школе пролетел незаметно. По дороге домой Санька, сам того не ожидая, рассказал Лизе всю свою жизнь. И про прыжки в воду, и про папину смерть, и про мечту, которая, как ему казалось, уже не достижима, и про мамину болезнь. Ему было очень легко и спокойно с этой девочкой, как будто знал ее лет сто. Лиза внимательно слушала, иногда переспрашивала, заразительно смеялась, когда Санька делился забавными случаями из своей спортивной жизни. Они шли рядом. Лиза сама управляла коляской. Санька узнал, что она отказалась переходить на домашнее обучение и упросила брата, чтобы, в отсутствие родителей, тот провожал ее в школу, пока не снимут гипс и не разработаются ноги.

Когда подъехали к пешеходному переходу, у Лизы свалился рюкзак. Саня быстро присел, поднял рюкзак и протянул ей. В этот момент взгляды их встретились. И он, Санька Новиков, в первый раз в жизни почувствовал себя в невесомости. Дыхание перехватило. Словно зачарованный, смотрел, как искорки солнечных зайчиков в ее глазах улыбались ему и заставляли сердце колотиться все быстрее и быстрее. Знакомые строчки сами вплелись в его мысли:

Их взгляд, как меч, пронзает все,

Они – как древний врачеватель,

Они – с душою заодно,

Так сотворил их наш создатель.

Когда душа любви полна,

Глаза загадочны, как вечность,

В них счастья светится волна

На море жизни безмятежной…

Красный человечек в светофоре превратился в зеленого и весело зашагал на месте, а Санька все смотрел и смотрел. Лиза покраснела и первой опустила глаза, а он, будто проснувшись, охрипшим голосом поторопил:

– Пойдем, а то брат твой заволнуется, – подхватил коляску и помчался через дорогу. Санькина душа ликовала, он словно парил над землей: ему хотелось обнять и этого дядьку с угрюмым лицом, и тех забавных близняшек в коляске вагончиком, и даже лохматую дворняжку с кудлатым хвостом. Весь мир превратился для Сашки в одно большое счастье.

Шли молча. Санька боялся вспугнуть неведомое чувство, зарождавшееся внутри. Когда до подъезда Лизы оставалось метров пятьдесят, у Сани зазвонил телефон. Тетя Полина плакала в трубку, просила, чтобы он скорее шел домой, что мама умерла, и тетка ждет приезда скорой. Санька попытался что-то ответить, но горло сдавило. Кинуло в жар, колени задрожали, он сел прямо на асфальт и выронил трубку.

– Что, Саша? Что случилось? – в голосе Лизы послышалась растерянность.

Санька одними губами прошептал:

– Мама… ее больше нет, – в глазах защипало. Санька не чувствовал, что слезы катились по щекам. Он словно наблюдал со стороны, как Лиза вскрикнула, закрыла рот ладонью. В следующую секунду Саня ощутил ее теплую руку на своей руке. Слова девчонки, чье имя узнал только вчера, дотронулись до него, словно ласковое мамино прикосновение:

– Саша, ты не один, я буду рядом, слышишь?

Весть о маминой смерти хлестанула по лицу, словно ветка, отпущенная идущим впереди. Внутри у Саньки вдруг поселилось странное умиротворение. Он сжимал Лизину руку, и это делало его сильнее. Санька понял, что стал взрослым.

То, что сделка будет проблемная, поняла сразу: потенциальная покупательница осматривала квартиру семь раз, и каждый раз – с новой подругой. Некоторые из них шептали ей на ухо, поглядывая на меня, как будто это я была выставлена на продажу, а не двухкомнатная хрущевка на первом этаже. За неделю до сделки меня разбудил телефонный звонок: