— Это чего это? Я думал, ты делом занята! – возмутился парень.

— Делом, – улыбнулась она, – у нас через несколько дней будет настоящий дорогой чай.

Шайя оглянулась в поисках проветриваемого тенистого местечка, но поняв, что у неё нет плетёной плоской тары, на которой можно было бы высыпать листья и оставить, развязала свой узелок и закрепила ткань под крышей на крюках в виде гамака для будущего чая.

— Пусть подвялится, – прокомментировала она свои действия.

— Мы все так сушим траву, только с тряпками не возимся, – он показал на висящие пучки вчерашних трав. – Тоже мне, открытие сделала!

— Я не буду его сушить.

— Тогда зачем…

— Увидишь, – оборвала его Шайя.

Она поставила в воду оборванные ранее пасынки томата и готова была взяться за пересадку перцев, но пришлось всё отложить до прихода старейшины.

До обеда ещё было много времени, но уже хотелось есть, и девочка зачерпнула амарантовых зёрен. В пирожках эти зёрна дали лёгкий ореховый привкус, что не очень-то сочеталось с начинкой, но теперь она хотела сварить из них гарнир к рыбным тефтелькам. Зная, что эта крупа варится быстро, Шайя сбегала за чесноком и подбросила его в уголок топки. Ей бы хотелось обжарить его, но без масла нечего об этом было и думать.

— Зачем он тебе? – увидев, что девочка самые крупные чесночинки пристроила в печи, не удержался от вопроса Цер.

— Для вкуса.

— Фу, не люблю его, он слишком острый.

— Ох, Цер, ты торопишься осудить каждое моё действие, – упрекнула она, сверкнув тёмными глазами.

— Я проголодался, и думаю, что придётся мне освободить тебе ещё один пакет из-под каши, чтобы песня моего живота не оглушала тебя.

Девочка пожала плечами, подавая ему разноцветные упаковки на выбор: со вкусом дивных груш или со вкусом цветов магнолии.

— Но ты же угостишь меня своей едой? – забеспокоился парень, забирая пакет с аппетитной картинкой, где были нарисованы шикарные груши.

— Угощу, – улыбнулась Шайя.

А дальше время для ребят пролетело незаметно.

Из-за отсутствия теплицы Шайе уже не казалось, что у неё слишком мало рассады. Каждый вечер она заносила всё в дом и ставила на кухонном столе у окна и каждое утро выносила на солнышко, ставя возле южной нагревающейся стены дома. Растения в новой земельке и в большей таре окрепли, а пасынки томатов, поставленные в воду, уже набухли корешками.

Вместе с Цером каждое утро после первого завтрака они приводили в порядок небольшие участки под посадки. Парень копал, а девочка выбирала из земли корешки сорняков. Потом они гуляли среди заброшенных и полуразрушенных домов, собирая кирпичи. Шайя готовилась заложить дверь в спальне, ведущую в сад и переделать вход в погреб, в котором они с Цером уже прибрались.

Кладовщик обещал ей посмотреть у себя наличие скрепляющего раствора и извести. Девочка собиралась побелить стены внутри дома, чтобы было посветлее. Узнав об этом, кладовщик дал ей несколько фонарей, работающих на солнечной и обычной батареях.

— Только в руки нашим старикам не давай, а то выйдут из строя, − предупредил он.

Фонарям Шайя очень обрадовалась. Теперь, провожая Цера, она не ложилась спать, а включала в спальне парочку фонарей, устраивалась на кровати и рукодельничала. Обработала края у двух своих ночных рубашек, сшила себе пока ещё только одни нижние штанишки.

За пару дней они смастерили с Цером рукомойник и из стволов бамбука сколотили подставку под таз, в который текла вода. Шайя уже сообразила, как работать с бамбуковыми стволами и собиралась смастерить из них очень многое.

 Пока были свободные минутки во время приготовления пищи, она расщепляла оставшиеся бамбуковые палки на тонкие полоски. У неё не особо получалось без сноровки, но из наиболее тоненьких палочек, когда их наберётся побольше, она сплетёт коврик-циновку, которую можно будет подвесить под крышей или пристроить между ветвей деревьев и сушить на нем чайные листы, цветочки, а в будущем