– Даю месяц на то, чтобы убрать живот. С такой немужской «опухолью» даже не приходи.

Так что Гвоздь стройнел на глазах. По вечерам даже на Сопку Любви стал с подружкой бегать. А потом ещё весь Проспект Столетия Владивостока пару раз утюжить спортивной трусцой. Ватрушкин с Железняковым хоть вслух над ним и посмеивались, но в душе восхищались. И даже завидовали. Каждый ждал особого случая в своей жизни, который бы их встряхнул и вдохновил на нечто подобное.

После ужина Сергей младший не дал отцу углубиться в поиски примеров советско-американской дружбы, а упросил его рассказать о его друзьях детства и том страшном случае, после которого он и решил заниматься хоккеем.

– Дело было зимой. Колька Шустров к тому времени изучил правила игры в хоккей по книжкам и тренировался с ребятами с соседних улиц на озере «Юность».

– Так оно и сейчас зимой в каток превращается! Правда, там ни проката, ни особых удобств…

– А тогда ребята сами лёд от снега расчищали. Обычно вставали в шесть утра, чтобы до школы поработать и приготовить площадку для игры. Ну и замёрзшим Амурским заливом не брезговали. Как раз тем его кусочком, что вам из школьных окон виден.

– Сейчас он всё реже замерзает! Бабушка рассказывала, что раньше они с дедом часто на рыбалку туда ходили. Корюшку ловили… Ту, которая арбузом пахнет…

– Было такое дело! А как ТЭЦ построили, так и вся экология стала трещать. Но ведь и тепло, и свет в домах тоже нужны… Ну да ладно! Сейчас не об этом. Однажды ранней зимой, в ноябре, Колька с товарищами по команде сбежал с уроков. Вернее, они вообще на уроки не пошли. Всё утро, считай, в темноте расчищали лёд и решили, что перед встречей с соперниками, командой с улицы Некрасовской, им нужно потренироваться. Школьных дней ещё будет много, а матч с главными соперниками – один, и состоится он завтра.

– Но почему они вдруг решили на льду залива играть? А не на озере?

– Это остаётся тайной. Но, думаю, тут любовь оказалась примешанной.

Сергей старший взглянул на черноволосую, кареглазую, стройную, как южный кипарис, Светлану, и она ответила ему хитрым взглядом.

– Он что! На нашу маму запал? – возмутился Ватрушкин.

– В точку! Только тогда она была просто Светкой. Хулиганистой, влюблённой в хоккей, футбол, настольный теннис и длинные рискованные походы девчонкой.

– И очень верным другом всем вам! Ни разу за тридцать пять лет дружбы ни на одного не наябедничала! Ни одного не сдала и не предала. Но в тот день! Я была просто всеми вами возмущена. Как и Нелли Кривицкая, и Тина Носова

– Понимаешь, сынок, мальчишки решили немного повыпендриваться. Колька знал, что Света сидела как раз возле окна, которое выходило на залив. Так что она всю их команду заметила сразу. На первом же уроке математики. Но никому, кроме двух лучших подруг, ничего не сказала. Девчонки возмутились. С утра и городское, и школьное радио предупреждало, чтобы на лёд никто не выходил. Он мягкий, некрепкий, местами даже талой водой покрыт.

– Папа, ну а ты! Ты-то как там оказался?

– Я заметил, что девчонки тайком куда-то собрались. В раздевалку ползком пролезли, потом дождались звонка на урок и… Просто вылетели пулей из школы.

– Мы, когда на берег прибежали, решили было, что зря. Ребята собирались уходить домой. Сами поняли, что оставаться опасно. Всходило солнце, припекало, лёд мог совсем подтаять, – вступила в разговор мама.

– Но Шустров и ещё один, Никитенко Пашка, решили остаться. А я вдруг взял, да и к ним присоединился. Сам не знаю, почему. А дальше… Дальше произошло вот что…