– Дорогая, если бы я знал ответ, то непременно сказал бы тебе, – с видимой усталостью выдохнул Эммануэль.

– Даже если во Франции случится переворот, нас это не коснется, правда? – спросила Ирен с интонацией ребенка.

Ее глаза сверкнули так, будто готовились наполниться слезами.

Конечно, Ирен все прекрасно понимала. Ей не нужны были слова брата, чтобы осознать, что их семья находится в опасности. Но для нее гораздо важнее была эта игра. Она хотела, чтобы Эммануэль думал, будто она и вправду остается маленькой девочкой, ничего не знающей о мире и его жестокости.

– Я очень надеюсь, что нас это не коснется, – ответил он, избегая взгляда сестры. – Но я не могу дать тебе такого обещания.

– Но ведь у нас есть деньги! Мы сможем сбежать и купить новый особняк в другом месте, правда? – продолжала Ирен с такой наивной настойчивостью, словно действительно верила в свои слова.

– Ирен, дорогая, мир устроен так, что порой деньги не могут решить все. Это лишь иллюзия защиты. Они не спасут нас, если дело дойдет до настоящей опасности.

– Ты хочешь сказать, что…

В ее глазах начали появляться слезы, но если бы Эммануэль присмотрелся внимательнее, он бы понял, что эти слезы ничего не стоили. Ирен была великолепной актрисой, и ее искусство притворства не знало равных.

– Не бери в голову, Ирен, – мягко сказал Эммануэль. – Я обещаю тебе одно: я сделаю все возможное, чтобы защитить нашу семью.

– О, Эммануэль! – воскликнула Ирен. – Ты самый лучший!

Продолжая сидеть на полу, она обняла брата за колено. Он положил руку ей на волосы, чувствуя глубокий стыд за те мысли, что посещали его этим вечером. Как он мог подумать плохо о своей младшей сестре?

Дождь продолжал лить всю ночь, разрывая тишину спящего шато, насквозь пропитанного заговорами, лицемерием и тайнами.

Во Франции термином «шато́» (фр. château) обозначают загородные усадьбы, принадлежащие высшей аристократии и дворянству. Эти величественные здания часто окружены живописными парками и винодельческими хозяйствами. Франция знаменита огромным количеством таких шато, и их точное число установить довольно сложно: из-за большого разнообразия типов и категорий этих строений. По некоторым данным их тысячи, но допускается и что их может быть больше. Многие шато остаются в частной собственности, а некоторые открыты для туристов, превращены в музеи и гостиницы.

Таким было и Шато де Дамьен, построенное по проекту знаменитого французского архитектора XVIII века Эмиля Леклера для графа Пьера Дамьена. Этот знатный дворянин был известен не только своей роскошной жизнью, но и влиятельными связями при королевском дворе. Семья Дамьенов регулярно проводила время в своем летнем поместье, расположенном в пятидесяти километрах от Канн, под теплым и солнечным небом коммуны Монтору. Это место стало для них тайным убежищем, где они могли уединяться вдали от любопытных глаз.

Семейство Дамьенов всегда находилось в особой близости к королевской семье, будучи не просто советниками, а верными друзьями и союзниками. Граф Пьер и его супруга, графиня Беатрис, славились проницательностью и умением плести политические интриги. Их хитрость и дипломатические таланты помогали им укреплять собственное положение и достигать амбициозных целей. На публике они казались скромными и осторожными, но в реальности играли в высших кругах ключевую роль в распределении власти и влияния. Несмотря на свою важность и могущество, семья Дамьен предпочитала действовать за кулисами, оставаясь в тени.

Их отношения с королевской семьей строились на взаимной выгоде, и власть им доверяла: возможно, именно потому, что Дамьены были искусными манипуляторами, создававшими иллюзию полной преданности. Они умели заставить поверить в то, что работают на благо короны, хотя за кулисами часто вели собственную игру. К тому же дружба с королевским домом позволяла им наслаждаться особыми привилегиями: доступом к государственным тайнам и авторитетностью в закрытых кругах.