Марио отрегулировал круговую шкалу так, как это сделал Аллен, нажал на педаль. Теперь осталось только взобраться на кушетку и повернуть переключатель. Марио стоял, глядя на растянувшееся перед ним тело. Время настало. Время действовать. Это было так просто: залезть на кушетку, протянуть руку, повернуть переключатель. Но Марио продолжал стоять, чуть покачиваясь вперед и назад.

Едва слышный звук за спиной. Марио вихрем развернулся. Тэйна Парéн наблюдала за ним – с отстраненной усмешкой. Она не пыталась ни подойти, ни убежать, ни звать на помощь. Она только смотрела – с насмешливым, нечеловеческим выражением. Марио снова подивился: как могла настолько утонченная, идеальная, головокружительная красота быть настолько холодной и безучастной? Если бы она была ранена, истекала бы она кровью? Побежит ли она поднимать тревогу? Если так, придется ее убить.

«Продолжайте, – сказала Тэйна. – Что вас задерживает? Я не намерена вмешиваться».

Каким-то образом Марио уже понял, что она ему не помешает. Он повернулся, взглянул на безвольное тело – и нахмурился.

«Вам не нравится, как выглядит это тело? – спросила Тэйна. – Вы помните себя не таким? Все вы одинаковы – напыщенные, хвастливые животные!»

«Нет, – задумчиво сказал Марио. – Я считал, что живу только для того, чтобы вернуться в свое тело. А теперь я не уверен. Мне не кажется, что я хочу в него вернуться. Я превратился в промышленника Эбери. А это – прожигатель жизни Марио».

«А! – Тэйна подняла изящные светлые брови. – Вам нравятся деньги и власть».

Марио рассмеялся – тихо, оскорбленно: «У вас в голове слишком долго бродили такие мысли. Вы не можете от них избавиться. Но есть и другие вещи. Есть свободный полет к звездам. Есть галактика – величественная россыпь мерцающих драгоценностей… Будучи Ралстоном Эбери, я могу улететь к звездам на следующей неделе. Будучи Роландом Марио, я вернусь на Оксфордскую террасу, играть в мяч».

Она сделала шаг вперед: «О чем вы…»

Марио прервал ее: «На прошлой неделе гениальный физик прорвался через препону, сдерживающую все существующее в материальном мире. Он долетел до Плутона за пятнадцать минут. Эбери оставался глух к этому изобретателю. Изобретатель дышит на ладан, по существу он – ходячий мертвец. Эбери отправит его в богадельню для умалишенных и закроет проект. Потому что свидетелями фактического успеха этого проекта были только два человека».

«И что же? – спросила Тэйна. – Что вы собираетесь делать?»

«Я хочу вернуться в свое тело, – медленно ответил Марио. – Ненавижу тушу этой свиньи больше, чем ненавижу смерть. Но еще больше я хочу полететь к звездам».

Она приблизилась еще на шаг. Ее глаза сияли, как Вега и Спика теплой летней ночью. Как он мог подозревать хотя бы на мгновение, что она холодна и бесчувственна? Порывистая живость, страсть, яркое воображение переливали в ней через край!

«Я хочу вас сопровождать», – сказала она.

«Куда это вы все собрались?» – спросил мягкий баритон – почти непринужденно, но с оттенком сдержанной ярости. Мервин Аллен приближался быстрыми шагами, размахивая мускулистыми руками атлета, сжимая и разжимая кулаки. «Куда ты собрался? – переспросил он, подходя вплотную к Марио. – В ад? Хорошо, я тебя отправлю в ад!» Он ударил Марио кулаком.

Марио отшатнулся, но тут же бросился на противника. Тело Эбери – дряблое, грушевидное – не умело драться. Несмотря на то, что Марио заставлял это тело вести аскетическую жизнь, оно продавилось под ударом и все еще колыхалось, как влажная губка. Но Марио дрался – с бешеной яростью, не уступавшей Аллену силой и проворством – примерно тридцать секунд. Затем его ноги одеревенели, руки отказались слушаться. Он видел, как Аллен размахнулся, чтобы нанести удар, способный сломать челюсть, свернуть ее на сторону, выбить зубы.