Она засобиралась на работу, Ирина тоже подхватилась, оставив Катю собираться самостоятельно. Условились встретиться на открытии.

Ирина и Жанна приехали в галерею за несколько минут до официального открытия вернисажа. Предъявив пригласительные билеты, они прошли в длинный зал, уже понемногу заполнявшийся публикой.

Ближе ко входу по стенам висели самых разных размеров вышивки. В основном это были репродукции известных картин, аккуратно исполненные в натуральную величину простым болгарским крестом. Поражала своими размерами тщательно вышитая копия картины Шишкина «Утро в сосновом лесу», хорошо известной каждому нашему соотечественнику по замечательным конфетам «Мишка косолапый». Рядом с этим популярным шедевром красовалась репродукция картины Серова «Девочка с персиками».

– Со школьных времен ненавижу эту картину, – прошептала Жанна.

– Я тоже, – призналась Ирина вполголоса, – однако крестики очень аккуратные…

Пройдя немного дальше, они увидели целую серию выполненных гладью портретов каких-то благообразных бородатых мужчин в церковных облачениях. Среди них затесалось несколько изображений руководителей государства. Ирина обратила внимание на портрет бывшего президента Ельцина с теннисной ракеткой в руке, вышитый цветным ирисом.

Рядом с этими впечатляющими творениями скромно стояла невысокая старушка в коричневом платье с белым школьным воротничком, с круглыми румяными щечками, напоминающими печеные яблочки, и разговаривала с высоким, представительным священником.

– Объясни мне, – негромко обратилась Жанна к подруге, – то ли я чего-то не понимаю, то ли мы ошиблись и приехали не в ту галерею. Ведь Катька говорила, что здесь будет выставка современного искусства, а такие вышитые картины были в моде лет пятьдесят назад, если не больше. Помню, моя бабушка на досуге вышивала уменьшенную копию картины «Витязь на распутье». Она занималась этой вышивкой несколько лет, но ей и тогда не приходило в голову выставлять свое рукоделие в выставочном зале!

– Тсс! – Ирина прижала палец к губам. – Во-первых, православие – это очень актуально. А во-вторых, Катька мне все объяснила: эта старушка, автор вышивок, у нее, кстати, очень соответствующее имя – Евдокия Лукинична, так вот она в большой дружбе с отцом Онуфрием, настоятелем Коневецкого собора, и настоятель из церковных средств оплатил проведение выставки. Кажется, это с ним она сейчас разговаривает…

– А! – Жанна понимающе кивнула. – Спонсор! Ну, тогда все ясно!

Торопливо миновав произведения престарелой вышивальщицы, подруги невольно затормозили. Им показалось, что они попали в цех металлургического завода или по меньшей мере в авторемонтную мастерскую. Часть галереи, в которую они попали, была заставлена конструкциями, сваренными из стальных трубок, балок, заржавленных металлических полос и деталей от различных устройств и механизмов. Посреди этого царства металла стояла женщина лет тридцати в платье, изготовленном из блестящих алюминиевых пластин, в кожаном летном шлеме и тяжелых ботинках на десятисантиметровой платформе. Около этой дамы сгрудилась целая толпа журналистов, наперегонки щелкающих фотокамерами, протягивающих к ней микрофоны или торопливо строчащих что-то в блокнотах.

– Эта композиция, я называю ее «Последний из металлоидов», изображает мыслящего робота, выжившего после ядерной катастрофы. Это сочетание заржавленного, изъеденного коррозией металла и блестящих хромированных деталей говорит нам о противоречивых чувствах, наполняющих его душу при виде догорающих руин человеческой цивилизации… а эта цепь, которую мы видим в левой части композиции, символизирует глубокую, нерасторжимую связь последнего из металлоидов с вымершим человечеством…