Впрочем, говорили, что эта грусть очень шла к ней и придавала ее красоте новое очарование, делавшее ее интереснее во сто раз.

В один день – недели через три после свадьбы – карета ее остановилась у монастыря, окружавшего церковь Святого Иоанна.

Она вышла и, взяв молитвенник из рук лакея, медленно направилась к паперти, бросив рассеянный взгляд на могильные камни, покрытые зеленым мхом, и на деревянные кресты, которые возвышались странно и печально среди цветов и высокой травы.

Вдруг монастырь наполнился криками и хохотом. Из церкви выходила свадьба. Присутствующие, как только вышли на воздух, выказали шумную радость; в виду самой смерти они поздравляли друг друга, обнимались…

Впереди шла прелестная женщина с лукавой презрительной физиономией. Муж ее, здоровый и честный молодой человек, сиял счастьем, крепко держал ее под руку и пользовался всеобщими обниманиями, чтобы осыпать ее ласками, которые она принимала с принужденным, почти сердитым видом.

Тогда бедный молодой человек краснел, извинялся, униженно просил прощения и в раскаянии требовал со слезами радости на глазах позволения начать сызнова.

– Мариетта… Мариетта… Не сердитесь… я так счастлив!.. Притом видите, вы так долго зло поступали со мною…

Конец ознакомительного фрагмента.