– Но я ведь должен быть вашим мужем!

– Хороша причина! У вас будет довольно времени мучить меня после… не начиная теперь.

– Боже милосердный, мучить вас, Мариетта! Но я отдал бы жизнь за то, чтобы доставить вам удовольствие…

– Это совершенно бесполезно; вы знаете, что я не потребую от вас жизни.

– Потребуйте от меня всего, всего… кроме того, чтобы не видеть вас…

– Но я думаю, что вы преследуете меня теперь по улицам не для того, чтобы видеть меня; теперь ничего не видно, если только вы не видите в темноте…

– Вот вам вся правда, Мариетта… Я стоял там в надежде увидеть вас или услышать ваш голос… когда увидел, что вы вышли…

– И пошли за мною, чтобы узнать, куда я иду… И вы не называете это шпионством?

– Бог мне свидетель, что я не имел намерения… Но как ваш будущий муж, не имею ли я права знать?..

– Мой будущий муж! Не забывайте этого, Жан… когда вы сделаетесь моим мужем, вы будете иметь право ревновать… не прежде, сделайте одолжение…

– Не прежде! Но подумайте, до какой степени я вас люблю… Вы вся жизнь моя, все мое мужество… Неужели вы думаете, что я могу с удовольствием видеть прогулки этих смелых придворных ветрогонов под вашими окнами и что вы для них сохраняете ваши милые улыбки?

– Теперь упреки!

– О нет, я знаю, что вы добродетельны…

– Право, вы имеете такое мнение обо мне… Знаете ли, что это очень лестно?..

– Не смейтесь… Я должен сказать вам кое-что очень серьезное… Я бедный работник у мастера серебряных дел… Но если узнаю, что один из этих господинчиков, которые не уважают ничего и считают игрушкой честь наших дочерей и невест, увлекает вас к дурному… клянусь Богом, что он не выйдет живым из моих рук…

Робкий влюбленный, который только что не смел говорить, преобразился. Он как будто вырос, он был красноречив, почти ужасен…

Белокурая Мариетта, с губ которой исчезла лукавая улыбка, пристально смотрела на него… Она протянула ему руку.

– Бедный Жан… – сказала она.

Часы на колокольне собора Парижской Богоматери медленно пробили десять. Мариетта вздрогнула.

– Что с вами? – спросил Жан. – Я опять вас рассердил?

– Нет, но пора… мне оставить вас…

– Мариетта, еще раз повторяю, не оставляйте меня в жестокой неизвестности!.. Вы идете на свидание?.. Кто-то вас ждет?

– Да, кто-то меня ждет… Еще что?

– Ради бога, кто это? Скажите мне…

– Не скажу…

– Для чего вы заставляете меня так страдать? Если мои подозрения несправедливы, я буду просить у вас прощения на коленях…

– Мне нечего вам отвечать… Вы еще не имеете права допрашивать меня.

– Так вы хотите свести меня с ума? Послушайте, Мариетта, все это очень нехорошо… Если вы вышли с хорошей целью, вы были бы откровенны со мною, вы ответили бы мне.

– Повторяю вам, я тороплюсь… Оставьте меня!

– Мне вас оставить? Я от вас не отстану и узнаю…

– Жан, запрещаю вам… запрещаю! – повторила Мариетта повелительным тоном.

Бедный молодой человек опустил голову и не отвечал.

– Подумайте, Жан, что, если вы не послушаетесь меня, если я увижу, что вы подстерегаете меня… все будет кончено между нами…

– Извините меня, Мариетта.

– Я обещала выйти за вас и выйду… Я честная девушка и хочу, чтобы меня считали такою.

– Но я никогда не думал…

– Что же значит эта настойчивость?

– Я боюсь, что…

– Чего?.. У меня есть тайна, это правда; тайна не моя… Вы, я полагаю, не требуете еще права знать мои тайны?

– О нет, никогда!

– Оставьте же меня… Но прежде поклянитесь вечным спасением вашей души, что не пойдете за мною…

– Если это неприятно вам, я не пойду.

– Не об этом речь… Клянитесь.

– Клянусь.

– Вечным спасением души?

– Вечным спасением души.

Он сказал эти слова вполголоса, он как будто еще колебался.