– Рауль любит ездить впереди, – Маша с самым независимым видом обошла машину и села на переднее сидение рядом с водителем.

Вот уж кто привык гонять на высокой скорости!

– Значит, с мыслью о магии ты смирилась? – муж любезно подтолкнул меня к задней двери. – Не волнуйся, в салоне есть противоукачивающие конфеты.

– Как мило, – фыркнула я, но забралась в салон.

Запах дорогой выделанной кожи моментально ударил в нос. Форма сидений говорила сама за себя, ноги пришлось слегка вытянуть вперёд, и теперь я отчаянно старалась не запаниковать. Не хочу показывать им свою слабость. Сосредоточилась на интерьере. Ярко-рыжие вставки красиво сочетались с серыми элементами. Ручки дверей были рыжими, подлокотники тоже, а из кармашка позади переднего сидения торчала раскрытая пачка конфет.

– Угощайся. Даже если вестибулярный аппарат у тебя в норме, в первый раз может укачать, – муж заботливо вытащил одну конфетку и протянул мне.

– О, вы с девушкой, магистр! Хорошенькая! Кушайте – кушайте. Я, конечно, постараюсь лететь аккуратно, но этот мобиль – зверь! – весело откликнулся водитель и обернулся. – Меня зовут Грацис, леди.

– Лиза.

– Приятно познакомиться. Конфетки вкусные, вы попробуйте. Была б моя воля – сам бы все съел.

Обычный парень в форме. Кепка, как у киношного водителя и обезоруживающая улыбка. Невольно улыбнулась в ответ и взяла у Рауля конфетку. Она оказалась жевательной с клубничным вкусом.

– Спасибо!

– В Академию? – уточнил Грацис, заводя мотор.

– Разумеется, – бросила Маша, и мы сорвались с места.

Тот загудел взбешённым зверем. Желудок сделал попытку добраться до горла, но конфетка оказалась сильнее. Дурнота спала почти моментально. Я вцепилась в руку Рауля, настороженно глядя в лобовое окно. Хоть бы на дороге не оказалось других мобилей, и нам не пришлось бы маневрировать. Тогда я точно скончаюсь от страха…

Рауль обнял меня за плечи и подтянул к себе. Я послушно вжалась в его плечо и закрыла глаза. Скорость вбивала в сидение и давила на грудь. Ощущения были ярче, чем на американских горках. А ведь я не люблю на них кататься, и уже лет десять не посещала их…

– Ну же, трусишка, мы вылетели на мобильстраду, – через несколько минут сказал Рауль и как маленькую погладил по голове. – Уже не страшно. Открой глазки…

Любопытство пересилило страх. Я приоткрыла один глаз, потом другой, и поняла, что ничего страшного не происходит. Мы летим по обычной серой автостраде, и в окно светит солнце. Вероятно, что солнце – как правильно называлось местное светило, не знала.

Машин впереди летело мало – всего две, такие же серые. Я выглянула в окно рядом с собой и чуть не закричала от страха – оказывается, местная автострада располагалась высоко над землей, примерно на уровне двадцатиэтажного дома. А, может, и тридцатиэтажного…

– Как же так? – смущённо пробормотала я, вжимаясь обратно в плечо Рауля.

Тот мягко рассмеялся.

– «О, сколько нам открытий чудных готовят просвещенья дух и опыт, сын ошибок трудных, и гений, парадоксов друг, и случай, бог изобретатель»! – продекламировал муж Пушкина, чем вызвал моё большое удивление. – Наш мир поражает, не так ли? А всё потому, что у тебя ограниченные представления о драконах, основанные на сказках и легендах твоего мира. Думаешь, мы – животные, которые гнездятся в горах и питаются девственницами?

– Раньше я о вас вообще не думала, – честно ответила я, чем вызвала понимающий смешок.

– Драконы – самая продвинутая и развитая раса. Мы знаем и умеем многое. У нас есть возможность путешествовать по другим мирам, из которых мы перенимаем всё самое лучшее. Много изобретений взяли из вашего мира, ты будешь натыкаться на них повсюду. Здание аэропорта – не самое удивительное из них.