–Сомневаюсь, что готова к этому именно сейчас. Как только я начну испытывать настоящие трудности, обещаю, что сразу дам знать о том, что мне требуется проводник.

–Айдын уверен, что ты в глубокой депрессии. Что ты близка к пограничным состояниям сознания.

–Это всего лишь мужское видение. Я не собираюсь кончать самоубийством или сходить с ума на почве типичной бытовой истории.

–Поэтому не видно Кирилла? Вы с ним повздорили?

–Можно сказать, да. У нас возникли серьезные разногласия.

Как же хорошо, что всегда все можно списать на любовную драму.

–Дина, я понимаю – в свое время тебе пришлось лишиться верного друга.

Она говорила о Тиме. Зачем же она это вспоминает? Испытывает мои нервы на прочность? Идиотизм!..

–Теперь рядом с тобой нет твоего любимого… Но, все же, я сомневаюсь, что такая сильная женщина, как ты, может так переживать по этому поводу. Наверняка, есть что-то еще, о чем тебе хотелось бы сказать мне, и вылечить свою израненную душу.

Она доводила меня до слез, до истерики. Но я держала себя в руках.

–Дина, когда-то я узнала, что если мне необходимо сдержать дружбу с дорогим мне человеком, то мне прежде всего нужно сделать только одну вещь: почаще позволять ему врать. Ты мне дорога, поверь мне. Но не на столько, чтобы я позволила тебе заниматься самообманом. Прости, но лгать ты пока не умеешь. Откровенная ложь – это, в первую очередь, самообман. Твой собеседник становится обманут только после тебя самой.

–Но…

–Я пойду. – Она поднялась со стула. – Если тебе действительно захочется поговорить, дай знать. Скажи Айдыну, он с радостью окажет тебе услугу. Или просто напрямую свяжись со мной. Клянусь тебе, это не сложно. Нужно просто иметь смелость набрать номер, поднести телефонную трубку к уху, и заявить о своей готовности говорить.

–Да, но как вы поняли, что…

Я была шокирована ее напористостью. Кроме того, она выглядела оскорбленной. Для чего она так ведет себя?

–Это не важно. Всего лишь секреты техники.

–Возможно, Айдын мог рассказать вам что-то.

–Бог с тобой, дорогая! Самое ужасное при знакомстве с каким-то человеком, так это иметь о нем представление от других людей. Я не смогла бы разговаривать с тобой так уверено, если бы Айдын выложил свое субъективное мнение. Мне намного легче быть в неведении, знаешь ли.

У меня вдруг начало складываться впечатление, что она обо всем знает. Это ощущение возникло как-то само по себе. Наверное, все из-за того же не пропадающего чувства – мной манипулируют. Направлением моих мыслей и степенью эмоциональности.

Она ведает. Она обо всем ведает. Лишь играет определенную роль.

Паранойя У тебя паранойя

–Должна признать вашу проницательность, – сказала я. – Обещаю, что прислушаюсь к вам.

–Хорошо. – Она пристально посмотрела на меня. – Ты растешь, Дина. Твои года и приобретенный опыт приносят тебе мудрость, которой нет у остальных.

К чему она клонит?

–Ты стала невероятно умна, Дина. Студенткой ты была смышленой девушкой. Но сейчас у меня осталось совершенно иное впечатление. Только что я говорила с крайне опытным стратегом! Видишь ли, не все к этому склонны.

Я полностью лишилась дара речи.

Профессор не останавливалась:

–Надеюсь, наш недолгий разговор не был лишним, и твоя уверенность послужит тебе только во благо! Прошу тебя ни в чем не расстраиваться! Всем нам рано или поздно нужен кто-то, кому есть возможность хотя бы просто выговориться. Не забывай, у тебя эта возможность есть постоянно. Не буду больше трепать твою душу. Бывай!

Она развернулась и быстро покинула комнату. После нее остались только удаляющиеся шаги – обуви с каблуками – глухой стук по паркетному полу. И мое недоумение…