– Акцию?

– Да, акцию по сбору денег в пользу детей, которые находятся во временных семьях, и тех, кого уже усыновили. Приемные родители получают от штата двести долларов в месяц на одного ребенка. Система федерального медицинского страхования покрывает расходы на врачей. Но этого мало.

По-моему, для телеканала будет хорошей рекламой, если он проспонсирует концерт или соревнование по гольфу с участием знаменитостей, сборы от которых пойдут детям и их приемным родителям. Последние могут потратить их на оплату услуг стоматолога, на покупку очков для ребенка, у которого слабое зрение, на отдых в летнем лагере.

– Превосходная идея. Поступайте, как считаете нужным.

– Спасибо, Билл. Но мне понадобится помощь. Я пока еще новичок на вашем телеканале и знаю далеко не всех сотрудников. Как вы думаете, Нэнси захочет помочь мне?

– Захочет? – рассмеялся Вебстер. – Да она лучшая кандидатура. Это ее стихия. Она готова в любую минуту закатать рукава и взяться за работу. Сбор денег на благотворительность – ее любимое занятие.

– Отлично. Тогда я позвоню ей. – С этими словами Кэт встала. – Если вопросов больше нет, то я пойду. Мне пора.

Вебстер встал из-за стола и проводил Кэт до дверей.

– Вы просто гений, Кэт. Нам всем крупно повезло. Благодаря вам телеканал набрал дополнительные очки. Но, скажите, мы вас устраиваем в равной степени? Не жалеете, что уехали из Калифорнии? Вы счастливы?

– Жалею? Нисколько не жалею. Я люблю детей и занимаюсь любимым делом на благо себе и людям.

Вебстер ждал, что Кэт добавит что-то еще, но, не дождавшись, спросил:

– Это ответ лишь на половинку моего вопроса.

– Счастлива ли я? Конечно. Почему же мне не быть счастливой?

– А доктор Спайсер?

У Кэт уже был неплохой контакт с сотрудниками, но завязать с кем-то из них дружеские отношения она пока не успела. Более того, она строго придерживалась принципа не смешивать профессиональное с личным. Ее будние дни были наполнены работой и не оставляли времени для общения за стенами телестудии. Вот и Дин Спайсер оставался ее лучшим другом. Она так и сказала Биллу в ответ на его вопрос.

– Мы с ним перезваниваемся два-три раза в неделю.

Вебстер нахмурил брови.

– А не уговорит ли он вас вернуться обратно в Калифорнию?

– Нет, не уговорит. На кого же я брошу мою работу? – Кэт снова посмотрела на часы. – У меня на одиннадцать назначена встреча.

Дверной звонок гулким эхом прокатился по всему дому. Через противомоскитную сетку стеклянной двери Кэт был виден широкий коридор, ведущий в глубь дома. В просторную прихожую открывались несколько дверей, однако с того места, где стояла Кэт, было трудно понять, что это за комнаты.

Где-то рядом залаяла собака, судя по хриплому лаю, большая. Впрочем, пес, похоже, просто был любопытным, а не свирепым.

Кэт снова нажала кнопку звонка и посмотрела через плечо на дорогу, по которой только что приехала. Дом стоял за низким холмом и не был виден с автострады. Его окружала металлическая ограда, образуя аккуратную границу участка, поделенного на несколько пастбищ, где пощипывали траву лошади и коровы.

Одноэтажный дом был построен из местного известняка. Над просторной верандой создавала густую тень деревянная решетка, увитая глицинией. В глиняных горшках пламенели ярко-красные герани. Снаружи дом смотрелся удивительно ухоженным. Под стать ему был и золотистый ретривер, выскочивший из-за угла дома. Увидев Кэт, пес быстро буквально взлетел по каменным ступеням крыльца.

– Привет, песик!

Собака понюхала протянутую руку и дружески ее лизнула.

– Ты один дома? Я думали, что они ждут меня… или Шерри.