Пока капитан говорила, лицо Макса все сильнее наливалось краской. Он хотел, но не мог вставить ни слова, а когда она внезапно закончила, его настолько переполнило возмущение, что он не сумел выдавить из себя ни звука. Зато смогла Линда.

– То есть, – в ее голосе прорезалась профессиональная сталь, – нам приходить, когда совершится насилие или вымогательство?

Капитан Сучко прищурилась. Она и раньше очень недобро смотрела на Линду, а сейчас в ее глазах молнией сверкнула враждебность. Но она привычно скрыла ее за официозом.

– То есть, приходите, когда у вас на руках будут факты.

– Прекрасно. Тогда дайте мне справку об отказе в приеме заявления в возбуждении уголовного дела.

Следователь неподвижно сидела несколько секунд, словно ее отключили, как робота, не отрываясь глядя на Линду. Та выдержала взгляд без особых проблем, ей было не привыкать, но ощущала себя Линда сейчас как загнанная в угол дичь, над которой кружит воронье. Наконец, капитаншу словно включили, и она, как ни в чем не бывало, потянулась к клавиатуре и мыши, ища что-то в компьютере.

– Конечно, Линда Александровна, сейчас все сделаем! – почти радушно проговорила она.

Следователь что-то набрала на клавиатуре и отправила документ на принтер, стоявший на тумбочке сзади нее. Не глядя, она достала выползший из бумагоприемника еще теплый листок и поставила на нем размашистую подпись.

– Прошу! Печать поставите в дежурной части.

На ее столе зазвонил телефон.

– Коробочку не забудьте! – ее напоминание прозвучало почти как издевательство и в переводе на человеческий означало «скатертью дорожка».

Линда холодно, но предельно вежливо улыбнулась. Телефон продолжал звонить. Она не спеша взяла протянутый листок, медленно прочитала, что там написано, аккуратно его сложила и спрятала в сумочку. Звонивший был настойчив. Затем она взяла со стола коробку, которая столь же неспешно последовала за документом. Телефон не умолкал. Следователь нервно взглянула на дисплей.

Макс, как завороженный, смотрел на разворачивающуюся перед его глазами сцену. Нет, все-таки женщины могут быть просто чудовищны. Он чувствовал себя букашкой под ногами дерущихся гигантов и в любой момент ждал взрыва. Но его не последовало. Следователь потянулась к трубке и, скрипя зубами, сдалась:

– Прошу прощения, звонок.

– Конечно, конечно! – защебетала Линда. – Простите, что отняли у вас время своими пустяками, капитан Сучко.

Линда произнесла первую букву фамилии следователя почти как двойную «с». Макс мог бы поклясться, что услышал, как хрустнул пластик телефонной трубки. Он поблагодарил бога за то, что тогда, на передаче у Линды, вынужден был быть самим собой, то есть душкой. Иначе эта женщина стерла бы его в порошок.

Два дня спустя

Линда проснулась от яркого света, бившего в глаза сквозь приоткрытые жалюзи. Это значило, что было уже за полдень. Она не сразу вспомнила, что эту ночь провела дома, и, еще не открыв толком глаза, по привычке стала искать рукой в постели Макса. Но его рядом не было, и Линда в первую секунду испытала настоящее разочарование.

Зря она вчера настояла на том, чтобы переночевать дома. Конечно, она незапланированно осталась у Макса несколько дней, с собой у нее было минимум одежды и всяких мелочей, к которым она привыкла, но ничего критичного и ничего такого, что нельзя было бы купить при необходимости. И Олег, в общем, не настаивал, чтобы она возвращалась, просто спрашивал, когда она будет дома. Ничего бы не случилось, если бы она снова осталась у Макса. Ведь так приятно было просыпаться с ним рядом, трепать его спутавшиеся за ночь волосы и наблюдать за тем, как просыпается он: медленно и неохотно, с трудом разлепляя глаза и сладко потягиваясь в кровати…