Разбежались после старта по своим маршрутам. Первую и вторую контрольные точки прошел легко, а вот с третьей возникли проблемы. Место, где она находилась было в смешанном лесу. Видимость – менее тридцати метров. Стою, недоумеваю: «Где-то здесь должна быть контрольная точка. Я не мог ошибиться!»

Прислушался. Где-то недалеко разговаривают. Бросился в ту сторону и в пятидесяти метрах обнаружил судью-контролера. Отметив время, бегу дальше. Замечаю, что за мной держится какая-то девчонка. Видимо бегает хорошо, а ориентируется неважно. Четвертая точка находилась в нескольких сотнях метров от пионерского лагеря. Так и финишируем с девчонкой.

«Интересно, она все точки прошла?» – задумываюсь. То, что ее не волновал порядок прохождения контрольных точек, понял давно.

На финише беснуется толпа болельщиков. Ребята поздравляют меня. Из нашей команды я финишировал первым. Сам удивился, что пробежал по пересеченной местности около семи километров и не устал.

Какая-то девчонка сунула букетик цветов. Чуть не выкинул. Смотрю на цветы и не пойму: «Зачем они?». Только спустя некоторое время сообразил: «Мне оказали знак внимания, а я даже лицо девчонки не запомнил!»

От наших узнал, что пока мы бездельничали, бегая по лесу, нашу стоянку проверили на санитарию и гигиену, а Ленка накладывала шину Саньке Дорохову. Ему так понравилось, что не хотел снимать. Еще требовал от санинструктора искусственного дыхания рот-в рот. Так и не узнали, какие результаты у нас по всем проведенным конкурсам. Судьи шифруются? «Вероятно, сообщат при подведении итогов в последний день соревнований. Буду надеяться, что коррупции сейчас нет и судьи не ждут, кто даст больше», – иронизирую про себя.

Уже после слета мне сообщили, что возле палаток судей был щит с результатами всех конкурсов. Не знал, да и не интересовался.

После обеда на месте общего собрания по командам рассказывали о своих походах, как правило, зачитывая Походные дневники. Только у нас был поход по историческим местам. (Или по рыбным?) У других команд были походы по усадьбам, деревням и селам, где родились исторические деятели или знаменитости, по местам воинских захоронений и памятникам, посвященным героям Великой Отечественной войны, а при необходимости приводили их в порядок. Других не запомнил. После рассказа играли сценки из походной жизни. Запомнилась только команда, которая полола и подметала возле памятников.

Они выстроились в ряд и начали:

– Этими руками (все поднимают вверх руки) приведено в порядок … могил и памятников! Этими ногами (наклоняются и хлопают по ногам) пройдено … километров! …

«Что-то в этом есть!» – мысленно отмечаю. Похлопал с удовольствием. Наконец подошла наша очередь.

Неизменная наша ведущая Ленка Малкова предложила всем развернуться к палаткам и подойти ближе. Маринка, своим громким голосом с выражением прочитала заметки о нашем походе из Походного дневника.

– Не понял! Почему рыболовные достижения Михалыча не отмечены? Чем же мы давились весь поход? – вполголоса интересуюсь у ребят, вызывая ухмылки.

Идем к своим палаткам и начинаем играть сценку. Сбоку выходит неизменная ведущая концертов Ленка и начинает:

– В походе бесконечно можно смотреть на воду, на огонь и на то, как девочки ставят палатку! (Среди слушателей смех).

– Первая ночь в походе! – объявляет она.

Ржали все, актеры, зрители и судьи. Конечно, у нас получилось не так гладко, как у Уральских пельменей. Трудно проговаривать монолог, когда душит смех, но для нынешней не взыскательной публики и этого хватило. После завершения мы все вышли и запели «Солнышко лесное» Визбора, обняв друг друга за плечи и покачиваясь. Только я стоял на фланге и держался за гитару. (И меня не обнимали).