«Сколько же здесь явного металлолома!» – поражаюсь. Среди автомобилей обнаружили грязный ПАЗик. Нам показали на помятого в грязной спецовке мрачного мужика, водителя автобуса.

– Не могу, путевка нужна, – недовольно буркнул он на просьбу Михалыча подвезти нашу команду до поворота на Посеки – десять километров.

Так и не добившись от водилы, кто распоряжается путевками, Михалыч отправился на поиски начальства.

Разглядываю помятого мужика с тоскливыми и опухшими глазами. «От автобуса не отходит», – отметил мысленно. Он заметил, что я его внимательно рассматриваю и насупился.

– Тяжко? – сочувственно спрашиваю.

Тот только отвел взгляд и вздохнул.

– Пятерки хватит? – спрашиваю прямо.

Водила встрепенулся и недоверчиво уставился на меня. «О! Сразу жизнь и надежда в глазах проявилась», – отмечаю про себя.

– Довезешь до Посек, – утверждаю и достаю пять рублей.

Преображенный мужик радостно закивал:

– Хоть туда и обратно, – радостно заявил, выхватывая купюру.

– Поехали, – киваю на автобус.

– Поехали, – соглашается, – только…

– Вернешься, похмелишься не торопясь, – убеждаю его.

Мужик кивает, лезет в автобус и открывает мне пассажирскую дверь. Подъезжаем к конторе на выезде и водила сигналит. Вышел из здания удивленный Михалыч с какой-то женщиной. Женщина грозит пальцем водителю и чего-то кричит ему. Михалыч садится в автобус, и мы едем за ребятами.

– Как тебе удалось договориться? – спрашивает вполголоса.

– Путевку выписал, – улыбаюсь в ответ.

– Ну, Соловей, ты даешь! – в замешательстве качает головой.

У Михалыча есть привычка называть приближенных ему пацанов и девчонок по их школьным прозвищам. Сиголаева, как и мы зовет – Сига, Чапеля – Чапой, Оськину – Осой. Теперь, вот и меня обозвал, приблизив.

При повороте автобуса с трассы на дорогу к Посекам без остановки Михалыч снова в изумлении качает головой, глядя на меня.

Выгрузились возле разрушающегося, величественного в прошлом собора и сфотографировались на его фоне.

В моем первом варианте похода мы доехали на ПАЗике только до поворота, а по дороге к Посекам остановили рейсовый автобус, пройдя несколько километров.

По народному преданию, вроде научно не подтвержденному, во времена татарского нашествия в этих местах агрессорами был настигнут и разбит крупный отряд русских воинов. Отсюда и название этого села.

Михалыч на схеме показал нам приблизительное место нашей новой стоянки на другой стороне реки и пообещал приплыть к нам на лодке. Забрав с собой крепкого Юрку Сиголаева, ушел за лодкой, а мы отправились к деревянному мосту через реку. Пройдя с километр выбрали на берегу подходящее место и стали разбивать лагерь. У всех было прекрасное настроение из-за легкости этого этапа. Вскоре показалась лодка с Юркой, сидящим за веслами и Михалычем, забрасывающим спиннинг. Река в этом месте была шириной метров триста. Причалив, Михалыч похвастался двумя щуками. Пообедав, он с уже двумя Юрками – Сиголаевым и Синельниковым снова отправился на лодке за рыбацким счастьем, а нам наказал заняться Походным журналом и репетицией. Все дружно покивали и разошлись, кто купаться, кто полез спать в палатку, а кто улегся загорать, стоило лодке скрыться.

Выбрав момент, предложил Татьяне уединиться. Она уже давно в походе смущала меня своей попкой и красивыми ножками, плотно обтянутыми спортивными трико. Одноклассница согласно кивнула, поглядев в Сашкину сторону. Тот валялся на солнцепеке в трусах и, кажется дремал. Предложил бодрствующим прогуляться по окрестностям, ни к кому конкретно не обращаясь. Как и ожидалось, всем было лень.

Отойдя метров на сто, встал за дерево и принялся наблюдать за лагерем. Минут через двадцать появилась Татьяна. Тихонько свистнул, привлекая ее внимание. Встретившись за кустами, кинулись к друг другу и начали жадно целоваться. Отошли в сторону еще метров на двести, подальше от лагеря. На опушке, на краю колхозного поля нашли подходящую сухую промоину и в нетерпении стали снимать штаны. Я управился быстрее и потянул Таньку за собой, укладываясь на траву.