Большой палец поглаживает подбородок, заставляя тлеть под прикосновением; примыкать к нему, как бродячая кошка. Словно за всю жизнь мне не удалось почувствовать чьей-то ласки и теперь я ищу её в каждом новом человеке, и особенно в нём. Неловкое положение, но желание быть ближе к нему – ещё сильнее.

Эйден разрывает физическую связь, и изо рта практически вырывается отчаянный стон. Он замирает в горле, потому что ладонь продолжает движение вдоль талии.

– Как бы не хотел, я не могу так поступить с тобой. Иногда лучше завершить то, что не началось, потому что узнать и отказаться ещё сложнее.

Его ладонь исчезает, моментально внутри вырастает огромная глыба льда.

– Ты можешь отступиться хотя бы раз, – тихо прошу я.

Открываю глаза и первое, что попадает в поле зрения – его губы.

– Не могу.

– Поцелуй.

– Это много, Эмма.

– Хорошо, – не скрывая разочарования и огорчения, соглашаюсь я, отступая назад.

Разве касание – это уже не много? Разве он завершил то, что не началось? Я считаю иначе. Всё началось.

Думаю, что это верная секунда для того, чтобы уйти, но Эйден остаётся на месте. Он продолжает смотреть на меня. Теряюсь в темноте его бездонных глаз, желая познать их глубину и в то же время выплыть наружу, цепляясь за любой трос спасения. То, что он не сдвигается, пугает и смущает. Я не хотела вновь выставлять себя посмешищем и жалкой, но именно так вышел наш второй раз.

– Я хочу, Эмма, правда, хочу.

– Когда человек чего-то хочет, он делает, – подавленно говорю я.

– Это не то. Есть факты, которые меня останавливают.

Его правильность меня раздражает. Не скрываю враждебность, с которой фыркаю и отступаю назад.

– Неважно. Всё это уже неважно. Больше этого не повторится.

– Что именно?

– Всё, – обобщаю я. – Не стоит больше повторять.

Встряхнув головой, он запускает пятерню в волосы и проводит ею попрёк, небрежно взъерошивая и придавая себе тем самым больше привлекательности. Секунда, как его ладонь снова ложится на мою щеку. Всеми силами отказываю себе прильнуть к ней и попасться в ловушку, где очередной раз стану посмешищем.

– Эмма… – едва слышно выдыхает парень.

Почти работает. Почти смеюсь над собой, потому что тело не повинуется мозгу. Почти отступаю, когда Эйден склоняется ниже и касается моих губ. В ту же секунду тело получает разряд электрического тока. Словно к груди приложили дефибриллятор и не собираются его убирать, посылая сердцу новые импульсы для ритма. Бесконечное количество импульсов.

Его губы мягкие, тёплые, на вкус он как мятная жвачка. Вероятно, она совсем недавно присутствовала у него во рту, оставив после себя приятное послевкусие. Никакой агонии страсти из сбрасывания вещей и направления к кровати. Она присутствует, но это совершенно другая сторона. Она до краев наполненная нежностью и трепетом. Никаких языков и обмена брызгами слюней, словно каждый из нас готов откусить большую часть от лица друг друга. Это всё не про поцелуй Эйдена. Он продолжает держать на моей щеке ладонь, оставляя будоражащие и в то же время осторожные поцелуи. Я запоминаю каждый. Запоминаю каждое соприкосновение наших губ. Запоминаю, насколько они волнительные и приятные. Они не подводят и к одной мысли, чтобы отвернуться. Не хочется останавливаться никогда.

К сожалению, всему приходит конец.

– Твой первый и последний, – шепчет он, оставаясь у моих губ.

Следом, его ладонь соскальзывает, и посмотрев на меня, Эйден покидает комнату. Слышу, как громко щёлкает замок дверной ручки, но на деле это было абсолютно беззвучно, просто я улавливаю вокруг каждый шорох. Руки как свисали вдоль талии, так там и остаются. Я могла бы коснуться его в ответ, но превратилась в стену, не способную шелохнуться. Мне удалось прочувствовать только его касания на себе. И теперь я жалею только о том, что не дотронулась до него.