– И кто? Ты? – скептически интересуется он.

– Это последняя стадия кретинизма? – обращаюсь к Рэну, Картер тут же дёргается в мою сторону, но сталкивается с ладонью преграды между нами. – Может, ты сможешь ему доходчиво объяснить?

Рэн игнорирует нас двоих. Его глаза смотрят на Эмму.

– Теперь ты поняла причину?

– Мне лучше уйти, – медленно кивает она, переводя взгляд с меня на Картера и обратно.

– Сейчас это было бы отличной идеей, – соглашается Рэн.

– Она помогает мне с заданием! – восклицает Картер.

Вижу, как пульсирует вена на шее Рэна, когда он поворачивает голову в сторону говорящего.

– Если она помогает тебе, какого хрена вы тогда тут устроили сцену драмкружка?

На этот вопрос, у Картера не находится ответ. Он смотрит на меня. За него отвечаю я.

– Ему тяжело признать, что она хочет поговорить со мной, а пришла помочь ему.

– Чтобы попросить тебя отвалить, – фыркает Картер. Если он действительно в это верит, то я могу рассмеяться.

Эмма же застыла в пороге. Её взгляд обращен ко мне, распознаю в нём лишь страх и смущение. Она явно не ожидала, что всё обернётся тем, где мы можем убить друг друга у неё на глазах. Зато теперь она знает правду. Ей лучше не появляться рядом, потому что это оборачивает ничем иным, как нашим столкновением из-за неё.

Дверь закрывается, и повисает минутная тишина. Картер смотрит на меня, я смотрю на Рэна, а Рэн тяжело вздыхает, качает головой и отталкивает нас в разные стороны.

– Вы полоумные идиоты, – говорит он, направляясь в свою спальню. – Если это действительно так, и у неё есть парень, то вся ваша бойня бессмысленное занятие.

Ещё несколько секунд Картер сверлит меня взглядом, после чего, фыркает и уходит обратно. Из-за пустого желудка, приходится находиться с ним на одном квадрате.

Занимаясь приготовлением ужина, краем глаза замечаю учебники химии, и уже открываю рот, но тут же приказываю себе не начинать то, что так и норовит вывалиться наружу. Ничего путного из этого не выйдет, но я не могу скрыть ухмылку, с которой готовлю.

Никто из нас не получит этот приз, как именует её Картер, он уже занят. И вопрос о том, чем он обуславливался, готовясь к химии, мне тоже непонятен. Мы даже близко с ней не связаны. Наш факультет – это социология, а если быть конкретным – связи с общественностью. Им руководила разве что тупость. Интересно, с какого класса бы они начали? С шестого, где в одном предмете мешаются все точные науки, или всё же с десятого, где уже имеется точный курс направления!? Идиотская идея изучать то, о чём понятия не имеешь. Но можно сказать спасибо. Если Эмма связана с химией, то я могу хотя бы выкинуть некоторые факультеты, где её точно не будет. Она связана с чем-то точным. Не понимаю, для чего мне это вообще теперь нужно знать, но так или иначе, я хотел знать.

Собрав вещи, Картер уже хочет пройти мимо, но останавливается у барной стойки, пока я кромсаю овощи.

– Приди ты на пять минут позже, и я бы получил кое-что больше, – сообщает он.

– Да, охотно верю, – не глядя, киваю я.

– Она почти поцеловала меня.

– Ага, – ещё один равнодушный кивок, и он наконец-то сваливает в свою комнату.

Как только до ушей доносится щелчок дверной ручки, нож влетает в деревянную доску, твёрдо войдя в поверхность. Расставляю ладони по холодной столешнице и закрываю глаза. Как же хочется быть таким же холодным сейчас. Почему я не хочу верить Картеру? Но почему, отчасти, верю? Он провоцирует, и я ведусь. Даже если так, но ведусь. Каждое слово цепляет. Задевает за живое. Оставляет след, как лезвие ножа на коже. Эту отметину не видно снаружи, но она отчетливо чувствуется внутри. Ещё никому не удавалось так легко завести меня, даже Картеру. Но когда дело касается Эммы, я теряю рассудок и путаюсь в чувствах.