– Волков – местный житель, – холодно заявил рептилоид, сумевший занять кресло замдиректора бельгийского бюро Интерпола. – Мы имеем на него исчерпывающее досье.

– Блажен, кто верует.

– Я знаю! – подчеркнул Гловитц ещё более холодным тоном. – Не забывайте, у нас его женщина, а русские очень привязаны к своим самкам, он пойдёт за ней куда угодно!

– Прекрасно, – хмыкнул Глюкк-Лейборист, – мне бы вашу уверенность. Хотя с другой стороны, как говорят сами русские: коготок увяз – всей птичке пропасть. Держите меня в курсе и ни в коем случае не допускайте соединения русского экзора с его… гм, гм, самкой. В этом случае справиться с ними будет очень нелегко. Если понадобится, перебросьте женщину на Титан.

– Не понадобится.

– Рискуете вы, а не я. Да, – спохватился Генеральный Поводырь, – где мой порученец?

– Мессир не выполнил задание в полной мере…

– Он мне нужен, пошлите его ко мне.

Изображение Лейбориста растаяло.

Гловитц выключил канал – разговаривал он не по обычному мобильному телефону, а по лонг-рации, передачу которой невозможно было засечь земными средствами, – и вызвал начальника охраны. В настоящий момент он находился в своём загородном доме в пяти километрах от аэропорта Завентем, где и содержалась в особом подземном бункере жена русского экзора.

– Я в контору, – сказал он возникшему на пороге кабинета массивному рефаиму по имени Франц. – Следи за пленницей в тридцать три глаза!

– У меня только два, – не понял босса начальник охраны.

– Докладывай обо всём, что покажется подозрительным. С транспортного терминала не спускать глаз!

Гловитц пожевал губами как настоящий человек, с неудовольствием подумав, что повторяется. Удивился: неужто он и в самом деле боится русского?

Прими дополнительные меры, ворчливо посоветовала ему интуиция, почти никогда не ошибавшаяся.

У меня есть унц, ответил он ей.

Русский непредсказуем, добавила интуиция.

Гловитц помедлил, глядя на квадратное лицо Франца, лишённое каких бы то ни было эмоций.

– Будь готов переправить пленницу на вторую базу на Титане.

Франц молча поклонился. Говорил он мало, но своё дело знал туго.

– Проводи меня в бункер, – добавил Гловитц.

Начальник охраны послушно вышел из кабинета.

Бункер для тайных свиданий, планирования, связи и временного пережидания террористических актов был создан позже самого здания, поэтому о его существовании знали только те строители, кто встраивал убежище в существующие фундаменты. А поскольку память их после строительства стёрли, Гловитц мог не беспокоиться о сохранении тайны дома, которую оберегали компьютеры и рефаимы, не способные на самостоятельные действия.

Спустились на два этажа под землю.

Сканер опознал хозяина, мигнув зелёной нитью лазера.

Тяжёлая металлическая дверь толщиной в двадцать пять сантиметров медленно отошла в сторону.

Взгляду открылась небольшая комнатка для отсутствующей в настоящее время охраны, за которой располагались трёхкомнатные апартаменты, почти в деталях воссоздающие интерьеры и пейзажи материнской планеты Свисс-иллеша.

Франц остановился перед выпуклым зеркалом, скрывающим дверь в изоляционный модуль, окутанный высокочастотным электромагнитным полем.

Зеркало задрожало мыльным пузырём, бесшумно лопнуло, оставляя вместо себя сеточку из лиловых лазерных лучей.

Гловитц шагнул сквозь сеточку в небольшое кубическое помещение, окутанное зеленоватым сумраком.

На лежаке у стены помещения лежала пленница, бессильно запрокинув голову. Бледное лицо её хранило обиженное выражение, под глазами лежали тени.

– Разбудить? – спросил Франц равнодушно.

– Красивая, – задумчиво проговорил Гловитц, глазами раздевая женщину. – Хотя и не в моём вкусе. Как на твой взгляд?