Снова.

Олеська грелась в моих объятиях, так крепко прижималась, будто боялась, что могу исчезнуть, поэтому и удерживала всеми силами. А сегодня я проиграл сам себе, не смог от неё отстраниться. Лишь голову повернул к ней и вдохнул тонкий аромат волос. И так опьянительно хорошо стало. В то же время так мало одного вдоха, захотелось ещё и ещё.

Но тут девушка немного заворочалась, и я испугался. Всё моё тело напряглось. Думал, всё, дурман рассеется, и фантомное счастье разрушится, так и не дав мне насытится им. Только ждал меня приятный сюрприз. Девушка отстранилась лишь слегка, чтобы чуть приподнять голову и заглянуть мне в лицо, а потом такой тихий, едва слышный, но уверенный шёпот.

– Филипп, поцелуй меня, пожалуйста.

Меня не надо было просить дважды. Я поцеловал её сразу, нежно, но в то же время показывая, как хочу её, как желаю. Она отвечала с неменьшей страстью, ей тоже становилось мало этого поцелуя. И вот уже её руки изучают мой торс, плечи, тонкие пальчики зарываются в мои отросшие волосы. Ей мало этого также, как мало и мне. Я ощущаю наш общий голод.

Чувствовал, как Олеся отзывается на мои прикосновения, пока мои руки скользят по её телу, обводя изгиб стройного тела. Не выдерживаю, опрокидываю её на кровать, а сам нависаю над нею, чтобы дальше показать ей всю свою любовь, дать почувствовать всю мою страсть и нежность к ней, глубину всех своих чувств. О таком не стоит говорить. Слова ничто, пыль, которая тут же развеется и забудется. Поэтому каждым движением, каждым поцелуем говорю Лесе, что люблю её, что она самая желанная и единственная женщина во всей вселенной.

Прошло два месяца после того значимого утра с Филиппом. И месяц, как я избегаю любых встреч с ним. Мне было стыдно. Я сама сказала Филу, что вся идея с беременностью – глупость. Мы никогда не сможем быть кем-то большим, чем просто хорошими знакомыми, да и то лишь из-за наших общих друзей. А потом я заболела, и он приехал.

Был рядом. Учился готовить по ютуб-роликам. Следил, чтобы вовремя принимала лекарства, чтобы вовремя меняла мокрые от пота футболки на свежие. Так же регулярно менял моё постельное бельё. Он даже стирал мою одежду! Да, несложно справиться со стиральной машинкой, но всё равно, я не ожидала такого от него. Разве может быть способен на что-то подобное золотой мальчик, любящий потусить?

А ещё мне было с ним интересно. Я сама не замечала, как начинала откровенничать. Он же внимательно всё слушал, и в ответ был не менее откровенен со мной. Мне было с ним хорошо.

Впервые в жизни со мной был внимательный мужчина, с которым я могла позволить себе расслабиться, зная, что обо мне позаботятся. И в ту ночь, когда он уснул, специально не стала его будить, мне хотелось почувствовать, каково это – спать в крепких объятиях.

Было так легко обмануться, почувствовать себя нужной, любимой. Наверное, поэтому утром потянулась за поцелуем, хотелось раствориться в этом забытьи окончательно, потерять себя вместе с ним где-то там далеко, чтобы были только мы. И Фил не разочаровал меня. Я и правда забыла, кто я, кто он и где мы находимся. Казалось, что мы одно целое и, кроме нас, никого нет во всей вселенной.

Наша идиллия не продлилась долго, когда я вышла из душа, услышала, как он ругается по телефону. Прошло не больше пяти минут, а он изменился до неузнаваемости. Милый, ласковый мужчина был сейчас серьёзен. Черты его лица ожесточились, а голос звучал грубо. Он был таким пугающе чужим, что я не решилась заходить в комнату, а трусливо сбежала на кухню, чтобы приготовить нам кофе.

– Лесь, прости меня. – Фил хоть и находился на моей кухне, но было видно, что мыслями где-то далеко, и я уже поняла, никакого кофе не надо было варить. – Мне правда надо ехать.