– Насчет «незнакомого человека», познакомишься, делов-то, а насчет «тишины и пустяков», насколько я помню Влада, он всегда был таким спокойным, молчаливым мальчиком, никогда никого не тиранил и всегда самостоятельно находил себе занятие. Марк! Я уже пообещала Божене! Она надеется на нас, я не могу теперь отказать, только потому, что занудливому Марку нравится таращиться в телевизор и толстеть от пива, вместо общения с людьми!

– Ну, хорошо, раз ты уже пообещала… – вздохнув, Марк поставил салат на обеденный стол. – Возможно, я смогу заинтересовать его археологией…

– Не позволю портить и мучить ребенка!

– Тогда у нас с Владом появятся общие интересы, мне будет значительно легче с ним общаться. Давай завтракать … О, а вот и он!

– Кто, Влад? – безмерно удивилась я.

– Нет, Фредерик, и как всегда к столу. Иной раз мне кажется, что этот пес обладает уникальными экстрасенсорными способностями, либо караулит под дверью, дожидаясь, пока завтрак будет окончательно готов.

Я не стала дискутировать, а просто насыпала в миску Фредди сухой корм, вперемешку с нашим завтраком. Пес благодарно завилял всем телом и принялся за еду.

– Марк, у меня к тебе просьба, – елейным голосом начала я.

Марк задумчиво похрустывал салатом. Услышав это, похрустывать перестал. В его глазах лампочкой зажегся немой вопрос.

– Ты не мог бы сегодня погулять с Фредди?

– Я вчера гулял. Сегодня твоя очередь таскать это чудовище по грязи.

– Марк, мне надо в наш магазин! Надо заботиться о семейном бизнесе!

– Ой, только не смеши меня, пожалуйста, а то я подавлюсь.

С полгода тому назад, мы с Боженой приобрели небольшой магазинчик и сделали в нем художественный салон. У нас было полно картин, моих, разумеется, всякие разные чеканки, изделия из металла и дерева. Так же имелся контракт с семью умельцами, регулярно снабжавшими наш магазинчик своими творениями. Довольно часто попадались действительно потрясающие вещицы, и тогда мы с Боженой сразу же их покупали. Марк все время язвил на эту тему и говорил, что мы единственный постоянные покупатели в собственном магазине. Но, мы все равно были счастливы, магазинчик добавлял нам больше значимости и весомости в собственных глазах.

– Марк, мне обязательно надо туда сходить, сегодня день расплаты с умельцами!

– «День расплаты» – как хорошо звучит.

– Значит, ты погуляешь в Фредди, правда? Я даже посуду сама помою… когда вернусь, разумеется.

– Боже мой, этот пес мне словно в наследство достался, в самом деле. Ты его для себя покупала, а вожусь с ним, почему-то я.

– Мне в магазин, в магазин нужно!

– Иди!

– Маркунчик, ты чудо!

– Придумала новенькую гадость взамен «Маркусику»?

– Но мне же надо тебя как-то называть уменьшительно – ласкательно.

– «Марк» меня вполне устраивает.

Я заверила, что теперь отныне и навеки он будет Марк, только Марк и ничего кроме Марка и помчалась к Божене. В магазин мы с нею всегда ходили вместе, храня на лицах самодовольство крутых капиталисток.

Дверь в «Старой Сосне» оказалась не заперта. Я вошла, покричала, позвала, мне никто не ответил, но, побродив по дому, Божену я все же отыскала. Она лежала на кровати с мокрым полотенцем на лбу, в руке, как завещание, сжимая какой-то клочок бумаги, рядом стоял тазик для известных целей, в общем, подруга пребывала в состоянии жестокого похмелья.

– Привет, дорогуша, – я присела на край кровати, – как ты?

Божена тихо простонала.

– Что, так плохо?

Она простонала еще тише.

– Может тебе принести чего-нибудь?

– Минералки… – прошептала умирающая последнюю волю.

– Сейчас.

Я поспешила на кухню, переступая через руины, именуемые «ремонтом». Вся крыша холодильника была заставлена каким-то пузырьками и баночками, я так и не поняла, что это, лаки – краски, или Боженина косметика? Чудесным образом мне удалось открыть дверцу, извлечь бутылку воды, закрыть дверцу, ничего не свалив, не опрокинув и не разбив! Это был высший пилотаж, как жаль, что такой подвиг никто не видел, никто не оценил!