— Я знаю… Прости.

— Зачем тебе этот ребенок? — Лука включает чайник и ставит на стол две белые кружки. — Если у меня ничего не получится, муж не отпустит меня. Жестко накажет, но не отпустит. Может это эгоистично, но я хочу кого-то любить. Я хочу малыша, но я не смогу его любить, если он будет похож на мужа. А так… у парня, с которым я была, очень подходящий типаж и сильная кровь. И он нравился мне. Я двое суток была счастлива с ним. Вот так хочу, Лука. Счастья… Я буду заботиться о своей крошке и тихонечко жить ради него.

— Сколько раз тебя ловили? — толкает ко мне кружку горячего чая по столешнице.

— Три, кажется… или четыре. Но я учусь. В этот раз смогла далеко уйти и надолго, — с удовольствием делаю пару глотков ароматного напитка. — Если ты поможешь…

— Попробую, но никаких гарантий дать не могу. Я тоже не всесилен.

— Спасибо, — протягиваю через стол руку, накрываю его ладонь.

Лука выделяет мне комнату, категорически запрещает пользоваться средствами связи, сам с кем-то созванивается и запирает меня в квартире.

Решила, что хозяин не будет против, если я приму душ. Сбросила на пол одежду, встала под теплые струи воды, подставила под них лицо, положила ладони на низ живота.

«Надеюсь, что ты там, моё спасение и моя любовь, — поглаживаю пальчиками, пытаюсь представить, каким будет мой сын или дочка. От такого, как Шамиль, должен быть мальчик. Сама не знаю, откуда это в моей голове. — Я постараюсь быть для тебя самой лучшей мамой», — чувствую, как глаза щиплет от слез.

Когда я так плакала в последний раз, что из горла сами собой вырываются всхлипы?

Села на корточки в ванную, закрыла ладонями лицо и разрыдалась в голос. Я сказала Луке не все. Ненавижу, когда меня жалеют. Если ты вызываешь у людей жалость, значит ты даешь им повод думать, что слабая. Слабых на ринге убивают. А я люблю жизнь, несмотря на все то дерьмо, в которое меня окунули.

На последнем медицинском осмотре гинеколог сказал, что у меня есть год, максимум полтора, чтобы родить. Потом все, я больше не смогу стать мамой. Это необратимые последствия боев в закрытых клубах. Муж начал очень стараться, чтобы заделать наследника. У него не получилось, а потом у меня появилась возможность сбежать и… влюбиться.

Я поднимаюсь на ноги, смываю слезы, смотрю на себя в зеркало. Потом я побуду слабой… обязательно. Когда вырвусь из этого круга, я стану нормальной женщиной. Я стану самой нежной и любящей мамой.

Сквозь шум льющейся воды слышу, как хлопнула входная дверь.

Это Лука так быстро вернулся или?..

11. Глава 11

Лиля

Звук упавшего тела я не перепутаю ни с чем. Ни единого слова или стона отсюда не слышно, только гулкий удар об пол того, кто упал с высоты своего роста.

Быстро одеваюсь прямо на мокрое тело. Осматриваюсь, но здесь можно снять только алюминиевый карниз от простой клеёнчатой занавески. Не пойдет. Ей я скорее насмешу нападающего.

Глубокий вдох, выдох…

Распахиваю дверь. На полу идет потасовка. Одно тело и правда в отключке, второе пытается вырубить Луку, но он скорее стрелок, чем спец по рукопашке, хотя тоже многое может.

Хорошему человеку надо помочь, и, как настоящий боец с большим опытом работы в экстремальных условиях, я хватаю барный стул и с нереальным удовольствием вырубаю им амбала ударом по бритому затылку.

Лука истерично ржет, стаскивая с себя сто килограмм пока еще живого веса.

— Табуретка? Ты серьезно? — Он буквально сгибается пополам и демонстративно смахивает несуществующие слезы.

— Знаешь! — во мне заговорило обиженное самолюбие. — Вот поваляют тебя на грязных матах, да подлатают пару раз в самой вшивой больнице, ты и табуретке начнешь радоваться, окажись она у тебя под рукой в подходящий момент!