- Зара… как бы тебе сказать… она из простой, очень простой семьи. А Шамиль – единственный сын, наследник всего бизнеса, в будущем - глава нашего рода. Он должен был жениться на девушке иного сорта…

- Такой, как я.

- Да. Брак с тобой – это не просто брак с богатой девушкой с весомым приданным, это возможность получить доступ к связям, которые раньше были закрыты. Отец давно думал женить его именно на русской. На богатой русской девушке из состоятельной и влиятельной столичной семьи. Они не сделали этого раньше только потому, что Шамиль был против, он сопротивлялся… долго сопротивлялся, но потом вынужден был уступить отцу. Выбора, собственно, особо и не было, - тихо закончила Фатима.

- Твой брат любит ее?

- Я не знаю, Ульяна. Когда-то, когда они еще учились в школе, да, он любил ее, я видела это. Сейчас… последние три года он живет в столице, мы мало виделись, мало общались. Сейчас я знаю своего брата намного хуже, чем пять или десять лет назад и мне сложно судить, что в его голове или, тем более, в сердце.

- Но… разве у вас так принято? Разве можно вот так приходить домой к мужчине, тем более, чужому?

- Нет, - быстро ответила Фатима. Голос ее стал холоднее, тон тверже, брови сошлись в переносице. – Она совсем слетела с катушек, не отдает отчета в своих действиях. Помешалась на моем брате и добром это не закончится.

- Вот оно как… - Значит, помешалась. Шикарно.

- С одной стороны, я понимаю ее, ей тяжело, а с другой… ей следовало уехать из нашего города уже очень давно.

- Почему? Ехать в столицу за Шамилем? – Я шикнула, когда Фатима принялась за коленки.

- Нет, - твердо заявила она. - Убегать от позора.

- Какого еще позора?

Фатима снова замолчала, словно не решаясь рассказывать дальше.

- Я имею право знать, я жена Шамиля, - резонно заключила я.

- Тогда лучше спроси у него сама.

- О чем? Ты знаешь, что он не склонен вести задушевные разговоры, тем более, с женщиной! Скажи, о каком позоре идет речь? – Фатима села рядом. Несколько раз девушка вздохнула, а затем с какой-то грустью покачала головой. Я, тем временем, аккуратно натянула штаны обратно.

- Шамиль... он... он лишил ее невинности, когда обоим было как тебе сейчас, по двадцать... Они оба надеялись пожениться, и я их не осуждаю, только вот весь остальной окружающий нас мир…

- Обесчестил, значит…

- Когда ее родня узнала, поднялся настоящий скандал. Брат Зары Тагир рвался сюда с оружием, Зара едва не вскрыла себе вены, но папа нашел выход – откупился от них. Сколько дал ее семье - не знаю, но видать много, раз они поменяли свой старенький дом на трехэтажные хоромы, а после открыли свое дело.

- Но… я все равно не понимаю.

- Чего именно? – Фатима взглянула на меня с какой-то необъяснимой тоской. Непонятно, кого ей было жаль больше – брата, которому не дали познать вкус любви в браке с избранницей или же девушку, которую опозорили перед всем родом.

- Зачем ей уезжать из родных мест?

- В смысле? – вот здесь Фатима бросила на меня недоуменный взгляд. – Ей теперь никогда не выйти замуж! Все, абсолютно все в городе знают, что произошло и как это любят говорить у вас – на ней поставлен крест. Благо, что у нее нет сестер, все братья, потому что на них тоже бы никто не женился. Это клеймо на всей их семье. Их дочь – падшая женщина, вступившая в связь с чужим мужчиной до свадьбы. По сути, все могло закончиться намного хуже…

- Выходит, эта девушка может забыть о счастье, семье и любви с любимым мужчиной только потому, что переспала с ним до свадьбы?

- Именно.

- Но это… несправедливо, - вырвалось у меня. – Это жестоко… что плохого в том, чтобы отдаться телом тому, кого любишь всем душой и сердцем?