При стесненном положении края вообще, при невозможности дать ходу гражданских дел какую-либо форму, а главное, при общем и весьма сильном отвращении горцев ко всякого рода формальностям и особенно к медленному производству, хотя бы дело шло о жизни или смерти тяжущихся, другого порядка вещей и быть не могло. Шамиль знал это очень хорошо; а потому и на слабую сторону своей администрации смотрел довольно равнодушно, выходя из этой апатии только в самых экстренных случаях.

Помощниками Наибов, как гражданских правителей, были, во-первых, мюриды, потом пятисотенные, сотенные и десятники. Они (кроме мюридов) избирались из людей, принадлежавших к местному населению, и назначались на эти должности Наибом. Он же назначал начальников во всех те места, где не было его резиденции. Начальники эти назывались «Дебирами». В отношении Наиба, они были тоже самое, что наши городничие в отношении губернатора. Занятия и права их были такие же, вообще же круг действий их был очень ограничен: они решали дела только незначительной важности: все же остальное представляли на усмотрение Наибов. В ведении Дебиров находились, между прочим, и Татели.

Все эти должностные, лица, взятые вместе, представляли собою сколок нашей городской и земской полиции. На них лежала обязанность отыскать и представить Наибу нужного ему человека; следить за действиями людей, подозреваемых в сношениях с неприятелями; наблюдать за точным исполнением жителями предписаний религии (Татель); передавать приказания Наибов подчиненным ему старшинам, сообщения соседним. Наибам и донесения Имаму и наконец, мюриды были исполнителями смертной казни.

В военном отношении, Наиб был главный начальник над войсками, расположенными в стране, вверенной его управлению. Другими словами: он был главный начальник всех, кто носит в его наибстве оружие. Безопасность Наибства лежала на полной его ответственности. Но распоряжаясь самовластно при вторжении неприятеля в его Наибство и даже снаряжая небольшие партии, или давая начальникам их позволение для набегов на наши пределы, – Наиб не имел права предпринимать без разрешения Имама экспедиции больших размеров.

Если в его Наибство являлся другой Наиб со своими войсками для совокупных оборонительных или наступательных действий, то этот последний подчинялся первому. Однако подчиненность эта была только наружная, ради выполнения Имамского приказа; в сущности же, оба они, не будучи друг на друга в претензии, действовали порознь, каждый по своему усмотрению, точно также как действовали и простые горцы, рядовые солдаты.

Этим объясняется причина неуспеха нападения многочисленных горских скопищ на наши самые мелкие команды, если встреча происходила на местности сколько-нибудь открытой. Зато, в лесах Чечни и в горах Дагестана, где каждый обороняющийся действует на свой страх, все выгоды были на его стороне, весь успех дела зависел от смелости и личной храбрости обороняющегося. Этим, в свою очередь, объясняется продолжительность Кавказской войны, на которую огромная разница в средствах противников имела весьма слабое влияние.

Помощниками Наиба в военное время, или, вернее, – частными начальниками в действующих войсках, были те же пятисотенные, сотенные и десятники. Обязанность их на время их отсутствия, также как и обязанности Наиба, исполнялись людьми, ими же самими для этого избранными. По большей части, это были или близкие их родственники, или хорошо известные им люди, на которых вполне можно было положиться.

Как в военное, так и в мирное время, Наибы подчинялись «Мудиру». Это звание Шамиль учредил для легкости сношений с Наибствами, слишком отдаленными от его собственной резиденции, а также и для более действительного надзора за некоторыми не совсем надежными Наибами. Такими Мудирами были у него: в начале – Шуаиб-мулла в Большой Чечне, Ахверды-Магома,