Такая способность соображения тем более замечательная, что рассматривая карту, Шамиль держал ее не иначе, как наоборот, т.е. северною частью к себе, а южною от себя; и когда я положил ее перед ним как следует, – Шамиль тотчас же сбился, и заметив «ненормальное» положение карты, – оборотил ее по своему, сказав, что иначе он не будет знать где что находится.

Верное указание Шамилем всех пунктов, обозначенных на карте, рекомендует верность ее. Но один пункт оказался «неисправным», требующим изменения. Он находится между укр. Шатоевским и аулом Чермой (на р. Хулхулу) и значится на карте под именем «Сибири, места ссылки». По словам Шамиля, никакого ссылочного пункта у него в этих местах не было; а ссылал он провинившихся в «Четль», возле Ичичали, в Гумбете. Урочище это, на которое и следует по справедливости перенести название «Сибири», находится на высочайшей горе, в столь дурном климате, что целых три месяца сряду бывает там зима. На этой горе поселено несколько семейств, которые, вместо всяких повинностей, обязаны стеречь ссыльных. Для этих последних, выстроены вблизи аульчика помещения, доступ к которым чрезвычайно затруднен.

Ссылка в это место заменяла смертную казнь для тех людей, которые оказали обществу или стране какие-либо услуги, или же были известны с хорошей стороны самому Шамилю.

Другая, замеченная Шамилем «неисправность» карты, заключается в названии общества, находящегося между Шаро и Анди; вместо значащегося на карте: «Тадбутри», следует обозначить «Тадбутры».

8-го июня. С сегодняшнего числа, у горцев начинается Ураза (пост), служащий преддверием праздника, известного под именем «Курбан-Байрама». Пост этот продолжается 10 дней и предписывается религиею не как «Фарыз», а как «Суннат». Исполнение его не обещает, подобно некоторым другим постам, особенных определительных милостей от Бога, которые даже поименованы в книгах, но оно просто «будет способствовать, как и всякое доброе дело, к спасению души».

Отсутствие заманчивых обещаний, быть может, и составляет причину того, что из всего семейства Шамиля только один он будет поститься. Впрочем, обстоятельства предшествовавшего времени и многие подробности, переданные мне при разных случаях горцам, довольно ясно свидетельствуют, что вообще жители покоренного края, за весьма небольшими исключениями, далеко не всей душою преданы своей религии и не слишком охотно выполняют ее требования, покоряясь, в некоторых случаях, особенно за время Имамства Шамиля, единственно грозной необходимости, для избегания столкновений с Тателем. Подтверждением этого служит между прочим и примеры, случавшиеся на моих глазах в самом доме Шамиля. Принимая же в соображение отзыв его о пристрастии горцев к вину, о склонности к разного рода общественным удовольствиям, и о нерасположении их к строгим требованиям «Шариата» вообще, что, как известно, оставляет неодолимое препятствие для тех, кто хочет быть истинным мусульманином, нельзя не предположить возможности постепенного и при том недалекого обращения жителей немирного края в христианскую веру, без особого труда для нас и неудовольствие для них.

Известная Кавказским войскам обходительность мирных туземцев в отношении нашей пищи и питья, особенно когда они бывают в наших домах; замеченное в них уважение к нашей святыне вообще и к почитаемому нами угоднику Николаю Чудотворцу в особенности; потом, многие христианские памятники, открываемые в разных местах наших поселений, и не только не истребленные ими, к чему они имели так много времени и способов, а напротив, даже сохранявшиеся по приказанию самого Шамиля, как например древняя церковь близ аула Гоготл в Тилитлинском наибстве, все это может скорее утвердить высказанное предположение, нежели доказать неосновательность его.