Отец молчал. Только с каждым днем его лицо становилось строже и суровее. Он знал, что вмешиваться нельзя. Пару раз спросил бабушку, о чем-то, но та только покачала головой. Так продолжалось несколько дней. В доме повисла какая-то тягучая гнетущая тишина, как предупреждение. А однажды, вдруг, бабушка позвала отца и начала ему говорить что-то. Анна родной язык отца не понимала, сколько ее не пробовали научить и отец, и бабушка. Почему-то никак не могла выучить даже несколько слов, хотя очень хотела им угодить. А вот брат Юра тубаларский язык понимал хорошо.

– Что бабушка говорила отцу? – спросила Анна Юру.

– Она сказала, что тайга зовет ее и пришла пора.

– Как тайга может звать? Ты знаешь, Юра?

– Нет, не знаю.

– Сейчас зима, холодно, только отец может ходить в тайгу. Разве больная бабушка может туда пойти? Может ее зовет хозяйка? – продолжала недоумевать Анна.

Отца она спросить не решилась, уж слишком суровым был его вид. Мама же тоже не смогла ничего ей ответить, когда та спросила у нее.

– Может бабушке чай сварить? – спрашивала девочка. Татьяна только покачала головой. Она-то понимала, что неспроста все происходящее и сама ощущала тревогу, что прямо повисла в воздухе хоть и не показывала ее детям.

А следующей ночью начался большой снегопад. Небо затянуло тучами, и звезд совсем не было видно. На улице было темно, тихо и снежно. Этой ночью бабушка умерла. Как раз тогда девочке приснился странный сон, который она очень хорошо запомнила. Якобы бабушка подошла к ней и стала ее будить

– Анюта, проснись!

Анна открыла глаза и увидела, что бабушка стоит рядом и держит в руках, небольшой узелок.

– Это подарок? – спросила девочка.

– Да. Подарок – и потянула узелок ей. Когда девочка взяла его в руки, бабушка сказала:

– Только не открывай его пока.

– А когда можно?

– Придет время. И ты верно поймешь, что уже можно – а потом добавила фразу на тубаларском – Чатын аяс ползын. *

Что это значит, Анна не поняла. Но почему- то ей показалось, что бабушка попрощалась.

Она отошла в сторону, а потом вдруг достала из кармана маленький медный колокольчик и начала в него звонить. Полился тихий, приятный звон. Анна слушала и думала, как красиво звучит колокольчик. Нежно, завораживающе. Неожиданно раздался протяжный скрипящий звук, и девочка проснулась.

Она села на полатьях и протерла глаза. Прислушалась и поняла, что звон раздается наяву. В комнате было тихо, все спали. И только мелодичный звон колокольчика раздавался в темной глубине ночи. Девочка привстала на кровати и начала вглядываться в темноту. Казалось, что кто-то невидимый ходит по комнате и звонит в колокольчик.

А утром оказалось, что бабушка умерла. Это было так неожиданно, страшно и больно, что ее детское сердечко прямо зашлось от горя. Она стояла во дворе и плакала, глядя на заснеженные просторы гор и невольно наблюдая, как красное солнце снова скатывается за величественный Урчин. Закончился день, который забрал с собой ее бабушку. Или это тайга забрала?

Потом она еще не раз в своей жизни слышала этот звон. И каждый раз получала подтверждение, что это – предупреждение.

Второй раз колокольчик зазвучал ночью почти через год. Как раз накануне того дня, когда пропал ее отец. Софрон был опытным охотником и знал все окрестные места, как свои пять пальцев, годами охотился и рыбачил в этих краях. Однажды он ушел в тайгу и не вернулся. Ночью Анне снова приснился сон. Сам сон она не запомнила, но проснулась от звука звенящего колокольчика…

– А вот и Родино! Приехали! – Володя снова повернулся к ней.

Анна очнулась от мыслей и тряхнула головой.