Моложе был, легче переключался. Снимал белый халат, выходил на улицу и улыбался хорошеньким девушкам. Сейчас тоже было хорошо, но не так. Просто спокойно, что она рядом, жива, относительно здорова и ей пока ничего не угрожает. Может, в этом дело?

Она уже у него дома. Они уже вдвоём и рядом больше никого нет. Конфетно-букетный период сгорел в рухнувшем вертолёте. Изга сварил Ирине суп, постирал её одежду и думал, не посмотреть ли вместе фильм, подключив планшет к телевизору? Тихая семейная идиллия без семьи или длительных отношений. Он потеряет даже это, если Ирина соберёт вещи и уедет в столицу.

– Я обещал, что мы поговорим, когда тебе станет лучше, – Изга вынул катетер, приложил к сгибу локтя ватный шарик и заставил Ирину согнуть руку. Всплеск адреналина взвинтил нервное напряжение. – Я готов.

***

А я нет. Я так долго жила в состоянии критической нехватки времени, сорванных графиков, дедлайнов и жёстких сроков, что впервые вывалившись из системы, чувствовала себя так, словно упала на дно колодца и растеклась амёбой. Сначала слабость не позволяла встать и куда-то пойти, потом отсутствие мобильного под рукой. Я видела десяток кошмарных снов о работе, но не могла сказать даже какой сегодня день. Что произошло в строительном холдинге «Альянс», пока меня не было? Но лежать нельзя. Пора собирать себя в кучу. Есть множество дел, завязанных на меня так крепко, что они не решатся без личного присутствия. Никто банально не включит рабочий компьютер, не зная пароля. Подчиненные, конечно, примут на себя ответственность и разрулят самые срочные моменты, но чёрт, накуролесят сгоряча так, что я за голову схвачусь, когда зайду в офис.

Нет, они не тупые. Хорошие специалисты с прекрасной мотивацией работать и командным духом, однако есть такая неприятная штука, как уровень доступа к информации. Стратегические решения, известные исключительно топ-менеджменту холдинга, личные пожелания отца, интересы множества других людей, увязать которые вместе – отдельное искусство. Всё это скрыто от глаз среднего звена, происходит кулуарно и в кулуарах же остаётся. Отсюда, наверное, и растут ноги у любимого мифа всех служащих, что руководство не работает, а только указания раздает. Мало кто видит, что мы делаем на самом деле. Шаману я тоже сейчас не смогу всего объяснить. Большая часть оправданий, зачем мне срочно в столицу не подлежит разглашению. Да я и не должна, собственно. Мы чужие друг другу люди. Совершенно посторонние. Встретились, пообщались, разбежались.

– Изга, – осторожно начала я. – Скажи, пожалуйста, сколько будет стоить вызвать к тебе другой снегоход? Я сейчас не могу заплатить, сумку с документами, картами и наличкой потеряла, но есть те, кто сделает перевод. Нужно только позвонить.

– Да, – вздохнул шаман и откинулся на спинку дивана. – Ты угадала самый важный момент. Звонки. Постарайся сейчас выслушать меня до конца, не перебивая и не нервничая. Я всё расскажу медленно и по порядку. Твоя сумка у меня, документы, карты и деньги на месте. Вещи целые. Шуба висит в шкафу, одежду я постирал и тоже спрятал. Ждал гостей. Не хотел объяснять им, откуда у одинокого холостяка женские сапоги в теплых сенцах. Сим-карту из телефона вытащил и положил отдельно, сам телефон отключил. Это принципиально. Устройство посылает сигнал в сеть и его местоположение легко вычислить. Звонить нельзя. Пока тебя считают мёртвой или хотя бы без вести пропавшей, тебя не ищут, чтобы добить. Обнаружишь себя, и охота начнётся заново.

– Подожди, – попросила я. – Мне тоже нужно всё обдумать медленно и по порядку.