– Ага. – Джейк согласился, одновременно закидывая в рот пару колец. – И как у вас там в Харькове, со всем этим, что происходит?

Он сделал неопределённый жест. Антон скорчил задумчивую гримасу:

– Да как-как… Хреново, как ещё. В четырнадцатом просрали, что уж теперь. А у вас в Се́васе что?

– Ну, нормально, вообще. Бурные восторги поутихли, но назад никто не хочет. Рады, что так вышло.

– Вовчика любят, поди? – ирония в голосе бывшего харьковчанина была нескрываемой. Севастополец чуть смутился:

– Ну, не то, чтоб прям вот любят… но хорошо относятся в основном, да.

Антон хмыкнул, но ничего не ответил, сосредоточившись на пиве. Джейк, не дождавшись ответа, с некоторым вызовом продолжил:

– Нет, ну а что? Он же Крым присоединил? Присоединил!

– Угу. – Шарьин сделал ещё глоток. – Смертельный номер, тройной прыжок через пропасть, исполняется единожды.

Политический спор как-то угас, так толком и не начавшись, а вскоре закончилось и пиво.

– Что, ещё по одной? – душа черноморца требовала продолжения банкета. Антон скептически поморщился:

– Да хорош, наверное. Спалимся ещё. На контейнер как-то неохота.

Джейк помотал головой:

– Не, на контейнер за пьянку «старичков» отправляют. А молодых, кто ещё ни в одной командировке не был – просто пинком под зад.

– Ну, тем более.

Собутыльник настаивать не стал, и они потихоньку побрели обратно.

– Да, всё нормально. Взяли.

…

– Слушай, ну тут такое не обсуждают по телефону. Нормально.

…

– Точно не известно. Говорят, через неделю, наверное.

…

– Да хрен его знает. Месяца на три точно, а там как скажут.

…

– Ага. Слушай, Надька там перед первым сентября придёт – подкинешь ей лавэ? Двадцатку, а? Я отдам, как приеду. Ей же Юльку в школу собирать….

…

– Всё, спасибо! Ладно, брат, давай.

Марат отключился и убрал телефон в карман. Первый звонок он сделал на работу, с чувством глубочайшего удовлетворения сообщив Араму Суреновичу, чтобы тот искал себе нового менеджера по продажам. Вредный армянин любил громко и публично совокуплять сотрудников прямо в мозг, попутно доводя им свою (крайне низкую, разумеется) оценку их способностей, а заодно штрафуя и урезая премии по малейшему поводу, либо вовсе без такового. Марату как человеку вспыльчивому и с обострённым чувством справедливости, приходилось особенно тяжело. По крайней мере, так он считал, посему посылание ненавистного начальника в пешее эротическое путешествие было одним из самых приятных моментов в жизни Валеева за последний год.

Из снимаемой в Жулебино однушки он съехал ещё перед тем, как отправиться сюда – квартира была старой, порядком «убитой» и неудобно расположенной, так что менять её Марат планировал в любом случае. В общем, толстой пожилой абхазке, у которой таких конур в ЮВАО имелось десятка полтора, можно было не звонить.

Третий звонок был живущему в Рязани брату. Во-первых, надо было сообщить, что и как, во-вторых, позаботиться о дочке. Надька, его бывшая, тёплых чувств особых не вызывает, но дочку Марат любил. А собрать ребёнка в шко…

– Позывной, номер жетона, подразделение!

– А? – встряхнувшись от мыслей, Валеев обернулся к внезапно прозвучавшему со спины голосу.

– Позывной, номер жетона, подразделение? – повторил, не особо пряча издевательскую ухмылку, давешний эсбэшник-армянин.

«И тут армяне. Что ж мне с ними не везёт-то так?» отвлечённо подумал Марат, пытаясь отогнать неприятное предчувствие.

– Марат, тридцать семь пятьдесят один, шэ-о «Эр».

Особист удовлетворённо кивнул.

– Ну, пойдём.

– Куда?

Ухмылка стала шире.

– На контейнер, куда ж ещё? «Трубу» давай.