– Дружи с истиной до мученичества, но не защищай ее до нетерпимости. Выбери себе друга; ты не можешь быть счастлив в одиночестве: счастье есть дело взаимное. Если ты рожден орлом, не стремись стать лучшим среди галок. – Лепетал он взволнованно…

– А ты не галка…… – Послышалось из паланкина.

– Я уже никто, госпожа. – В голосе звучала утраченная надежда на какое-либо спасение.

– Ни при каких обстоятельствах не теряй самоуважения! – Процитировала она Гомера в свою очередь. – Сколько ты хочешь за него? – Бросила она с пренебрежением к торговцу.

– Сто золотых. Он стоит того. – Торговец был готов упасть на пыльную землю в след за своим рабом.

Из паланкина появилась опять женская рука с увесистым мешком и просто бросила его под ноги торговцу.

– Сними с него ошейник. – Послышалось из за штор.

– Но, теперь он ваш раб, госпожа. Если у него не будет ошейника – это будет означать, что он свободен, а он теперь ваша собственность.

– Мне известно, что это может означать. Сними с него это и пусть ступает куда захочет.

Торговец развязал с шеи раба кусок тугой верёвки и отбросил её куда по дальше.

– Тебе пожаловали свободу. Теперь можешь убираться с моих глаз.

Раб низко поклонился у паланкина, после чего девушка приказала рабам следовать дальше и вскоре её кортеж скрылся из глаз.

Однако вечером девушка увидела через окно своей виллы того самого юношу, сидящего просто у врат её жилища и терпеливо ожидающего, когда она смилуется над ним и прикажет впустить его.

Ей ничего не оставалось, как сделать это и вскоре он стоял на пороге салона, низко склонив голову, храня молчание.

– Что ты делаешь тут? Я же купила тебе свободу? – Надменно бросила она.

– Мне не куда идти.

– Но ты свободен. Иди куда тебе захочется. Мир большой.

– Пусть госпожа возьмёт меня к себе или же я опять стану рабом и отслужу те деньги, которые она отдала за меня моему предыдущему господину.

Девушка презрительно хмыкнула:

– Я бы могла купить вместо тебя двадцать сильных рабов, которые могли бы работать у моего отца, однако предпочла отдать их за твою голову, потому, что ты стоишь всех этих людей.

– Тогда позволь быть твоим секретарём. Я много чего умею. – Взмолился бывший раб. Не гони!

– Тогда будь готов декламировать мне поэтов, читать ночи на пролёт…… и писать письма на греческом, которых будет слишком много. Тебе придётся забыть о сне……

Осчастливленный раб просто рухнул в ноги своей госпожи и остался в её доме до конца своих дней.

– Прекрасная легенда. И что они жили счастливо и умерли в один день? – С восторгом спросила Христиана.

– Если бы! – Тяжело вздохнул Димитрис. – Знаете чей это саркофаг? Этого раба, имя которому было Карен.

– Как то через чур роскошно для простого раба.

– Роскоши тут действительно не занимать, однако история имела трагическое продолжение. Дело в том, что каждый день Карем влюблял своим умом и начитанностью девушку всё больше и больше. Она понимала, что стала привязываться к нему не просто сильно. Она стала зависеть от него так, что уже не могла без него дышать. Она становилась его рабыней и от этого не было спасения.

– Но почему её так тревожило? Если она любила, зачем же было противиться любви? – Удивилась Христиана.

– В том то и дело, что девушка была из знатного патрицианского рода, и тщеславия в ней было с избытком. Она не могла себе позволить замужества или детей, потому, что как и её отец считала, что стоит выше этого, чем быть замужней знатной матроной.

– Она считала ниже своего достоинства любить раба, или любить вообще кого-либо?

– Любить раба, даже если бывшего было не просто ниже её достоинства, она не могла себе позволить пасть так низко, даже если без него она чувствовала бы себя опустошённой и несчастной. Но она также понимала, что его присутствие заставляет её сгорать от притяжения и страсти. Спустя месяц она решилась на единственный жестокий в её жизни поступок. Девушка привела вооруженных солдат и приказала убить его на её глазах, пока он с изумлением смотрел на неё, при этом не издав ни единого звука. Она позволила четырём солдатам вонзить в тело несчастного лезвия десять раз, хотя он умер всего лишь от второго ножевого удара. Она стояла смотрела, как его уже мёртвое тело ещё содрогалось от оружия, но он продолжал смотреть на неё уже мёртвыми глазами, которых она больше никогда не забудет. Когда же его грубо отбросили – он упал лицом в низ и на его спине вдруг открылся странный татуировочный маленький рисунок.