начинал «баловать» и прогорал полностью, не оставив владельцу угля, углежоги «говаривали»: Огневик шалит, если ему попустительствует Чёрный Дедок. Особенно Чёрный Дедок не любил торопливых, хвастливых, вздорных углежогов. Жили там братья Шамарины – хваткие ребята, но не было в них степенности, аккуратности в деле, – вот и не любил их Чёрный Дедок. Однажды старший брат Селиван Шамарин трамбовал кучёнок большой балдой – такое бревно с двумя ручками, – и видимо так сильно ударил по кучёнку, что огонь вырвался из него, может он большие продухи для воздуха сделал, чтобы ускорить получение угля, или был другой недостаток, – упал Селиван прямо в огненный кучёнок. Младший брат позднее угорел на кучёнке; лёг погреться и всё тут… А вот семейство Ко-винных с Чёрным Дедком в дружбе было: кучёнки у них не баловали. Деревню назвали по трамбовке: Иш – балда, то есть одна работа – балда и балда. Тоже самое говорили в отношении углежогов, которые не могли готовить хороший уголь. Позднее название: Иш-балда перешло в Ижбалду, – вот и ответ на твой вопрос об имени этой деревни.

Приняли сноху у Ковиных хорошо, и сильно – то работой по её малолетству не загружали. Через три месяца молодые в сопровождении родителей Гаврила поехали к Микешиным; бросились они в ноги к отцу и матери и стали просить милости родительской. Отец Пии для видимости похлестал молодых вожжами – на этом и примирились.

Прошло ещё три месяца, и неожиданно Пия «заикнулась» мужу о чёрных соболях, о которых ей говорила тётка Марфа.

– Это мы быстро справим, – ответил муж. – Пошли к Авдеевскому кучёнку, – они только вчера его распотрошили…

Подошли они к кучёнку, а он – Гаврил – то взял – да зачерпнул лопатой угольную пыль и высыпал жене за шиворот7.

– Ну, чо! Поймала чёрного соболя! – смеётся он. – Вот такие у нас углежогов соболя.

Оказывается у углежогов была такая шутка: поймать черного соболя – значит обсыпаться угольной пылью.

Сильно пообиделась Пия, но особого вида не подала, – не гоже было женщинам по тем временам мужчинам обиды высказывать – могли и поколотить.

По осени углежоги вывозили уголь в санях на заводы. На ближайшие заводы уголь иногда возили и женщины, ибо мужчины следили за кучёнком. Вот однажды на Сылвинский завод повезла уголь и Пия. Она пристроилась в самом конце обоза, и когда поднялись на Половинку – гору между Ижбалдой и Сылвой, то на ней, на поле, возле скирды заметила тлеющий огонёк. Остановила она лошадь и подбежала к скирде. А там она увидела, как небольшой, всего с вершок ростом мужичок раздувает тлеющую солому в скирде. Как он дунет – так огонёк появится… А другой черный мужичок как дунет – так огонёк исчезает, чернеет… Борьба между ними была нешуточная. Пия сразу поняла, что были Огневик с рыжей бородой и Черный Дедок, который покровительствовал старательным углежогам. Взяла девушка пригоршню снега и бросила его на тлеющий огонёк… Зашипел Огневик, запузырился, и исчез, а Чёрный Дедок заплясал от удовольствия, так и ходит вприсядку вокруг Пии да приговаривает,

– Ай-да, девка хороша – заслужила соболя!«Семь черных кругов сделал вокруг женщины Чёрный Дедок и исчез, только остались на снегу три шкурки черного соболя.

Вернулась домой, в Ижбалду, женщина с пустым обозом, поздно вечером. И показывает Пия мужу, свёкору, свекровке и другим домочадцам черных соболей, а те и глазам не верят! – Вот ведь счастье: сам Чёрный Дедок снохе показался – быть счастливой и богатой. Так оно и получилось. Много хорошего угля продали Ковины и на вырученные деньги построили на берегу реки Сылвы большой дом. В Шамарах. И теперь ещё много в тех краях живёт потомков Ковиных, более всего в Шамарах и Горе. А шубу с собольим воротником Пия носила аж до самой старости.