Спустившись вниз, Клаудия, увидела помещение, почти полностью забитое всевозможными вещами. Вероятно, это была кладовая. Сквозь тусклый свет, проникающий через маленькие оконца, расположенные по фасаду здания, Клаудия увидела по всему периметру от пола до потолка деревянные стеллажи, полностью заполненные банками с различными соленьями, вареньями и маринадами. Здесь же висели луковые и чесночные гирлянды. На полу стояли мешки с различными овощами, ящики с соломой, в которой лежали спелые яблоки. Рядом стояли корзины с помидорами, огурцами, перцами и другими дарами садов и огородов среднерусской полосы. Словом, было ощущение, что совсем недавно в Клавдином саду был собран богатый урожай и заботливо убран на хранение для долгой и обеспеченной жизни.

Ощущение нереальности сохранялось и в этом помещении. Все тот же запах затхлости и сырости преследовал ее и здесь. Клаудия уже хотела покинуть чудесную кладовую, как ее взгляд упал на огромный кованый сундук, стоящий у двери. Приподняв тяжелую крышку, бедная девушка застыла на месте от жуткой картины, открывшейся перед ней. Сундук почти доверху был забит осколками зеркал, но даже из этих крохотных осколков веяло каким-то загробным холодом и жутью.

Наклонившись над сундуком, Клаудия не увидела своего отражения, хотя в зеркалах пусть даже и разбитых, должно было появиться ее лицо. В этих же осколках метались какие-то тени, странные незнакомые лица и (о, ужас!) вдруг промелькнуло изображение крохотной малышки из ее сна. Она мгновенно отшатнулась от страшного видения и захлопнула крышку. Первое желание, которое возникло у бедняжки, было, скорее убежать из проклятого дома. Однако что-то ее остановило. Тетрадь! Толстая тетрадь в кожаном переплете, которая лежала в углу сундука поверх зеркальных осколков. Дрожащей рукой Клаудия вновь приподняла крышку и, стараясь не заглядывать внутрь, нащупала нужную вещь. Вдруг чьи-то ледяные пальцы цепко ухватили ее за запястье. Истошный вопль вырвался из ее груди. Однако она не собиралась выпускать из рук свою добычу, поэтому, резко вырвав тетрадь из сундука, захлопнула крышку и, стремглав, выскочила из дома. Протяжный стон раздался ей вслед.

Прибежав в свою комнату, она еще сидела какое-то время, пытаясь отдышаться и унять, бешено колотившееся, сердце. Наконец, успокоившись, Клаудия взяла тетрадь, дрожащей рукой с замиранием сердца открыла первую страницу и, шевеля губами, прочитала: «Дневник Саввиной Клавы».

ДНЕВНИК САВВИНОЙ КЛАВЫ.

6 июня 1886г. Сегодня самый счастливый день в моей двадцатилетней жизни. Мне кажется, что теперь у меня будет много счастливых моментов, поэтому я решила вести дневник, чтобы не упустить из памяти ни один из них. Сергей, мой родной, ненаглядный, любимый Сереженька попросил, наконец-то, моей руки, и папенька дал согласие. Через неделю обручение, а через три месяца венчание. Какое счастье, что год назад папенька купил этот дом у Сережиных родителей. Если бы не этот счастливый случай, мы бы никогда не узнали друг друга. Завтра приезжает Лариса. Какая она стала после окончания столичного пансиона? Наверное, модница и кокетка. Хотя она и раньше была такой. Интересно, понравиться ли ей Сережа? А она ему? Надеюсь, что да. Ведь скоро они будут родственники. Боже милосердный! Я скоро стану женой!

7 июня 1886г. Какой хороший день! С утра приехала Лариса. Она и впрямь стала настоящая столичная штучка, расфуфырена, надушена парижскими духами. Просит называть ее Лора. Ну что ж, Лора так Лора. Мы не против, тем более, что мы с Сергеем на ее фоне выглядим настоящими провинциалами. Ну да ничего, зато мы любим друг друга, а это самое большое счастье. Сначала был обед у нас дома. Кроме Сергея и его родных в гостях были Зуевы. Было очень вкусно. Кухарка приготовила замечательного гуся. Выпили наливочки. Папенька много смеялся, рассказывал анекдоты. Маменька потчевала Сергея пирогами так настойчиво, что к концу обеда он не смог встать из-за стола, чем рассмешил всю компанию. Громче всех хохотала Лора. Пожалуй, даже чересчур громко. После обеда вся молодежь пошла в овраг, устроили там пикник. Играли в салки, в жмурки, в штандр. Бесились, как дети. Лора жуткая кокетка. Надо бы ей об этом сказать.