Замдиректора ЦРУ Стивен Снайпс дважды прочитал шифровку для русского агента, после чего вложил ее в папку и вернул, сидящему напротив него начальнику «русского» отдела Уильяму Берроузу.

– Несмотря на то что главным побудительным мотивом работать на нас для агента Фараона были отнюдь не деньги, обходится он нам, как говорят русские, в хорошую копеечку, – с еле уловимой усмешкой на губах заметил Снайпс.

– Что поделаешь, времена сегодня другие и русские научились считать деньги, – поддержал иронию шефа Берроуз. – Как говорится, налицо абсолютная капитализация.

– Да, советские «кроты» обходились нам в разы меньше. Однако мы сами в этом виноваты: долгие годы боролись за то, чтобы над Россией вновь воссияло солнце капитализма. Поэтому придется смириться. К тому же надо признать, что Фараон нам обходится дешевле, чем следовало бы: сведения, которые он нам поставляет, помогают нам экономить миллионы долларов.

Снайпс поднялся из-за стола и, подойдя к небольшому трюмо в углу, открыл деревянную коробку, где лежали его любимые гаванские сигары, которые поступали к нему в обход эмбарго, которым США обложили Остров Свободы. Зная о том, что Берроуз не курит, Снайпс извлек на свет всего лишь одну сигару и тут же закурил. Кабинет сразу наполнился ароматом жареного кофе, которым так славится сорт кубинских сигар «Cahibo Maduro». Сделав неглубокую затяжку, Снайпс вернулся в кресло и вновь обратил свой взор на гостя:

– Чтобы оправдать наши вложения в Фараона, нужно постараться максимально загрузить его работой. Вы слышали, что Рокфеллеры и Ротшильды собираются создавать стратегическое партнерство и хотят объединить часть своих активов?

Еле заметным кивком головы Берроуз подтвердил услышанное.

– Я думаю, надо подключить Фараона к сбору информации и на этом направлении. Нам стало известно, что русские проявляют живой интерес к этой возможной сделке, поскольку с некоторых пор входят в этот бизнес посредством тех своих олигархов, что перебрались в Лондон. Они имеют свою долю в активах той структуры Рокфеллеров, у которой собирается выкупить акции инвестиционная компания Ротшильдов. Думаю, в Кремле и российских бизнес-структурах ведутся дискуссии на эту тему, поэтому любая информация об этом будет для нас крайне важна.

– Добавить пассаж об этом в данную шифровку? – спросил Берроуз.

– Нет, можно сделать это в следующем сеансе связи. Главное, повторюсь, – это максимально использовать Фараона на разных направлениях.

– Но это может повысить риск его провала.

– Может, – согласился Снайпс. – Но, с другой стороны, мы все сегодня рискуем. Поэтому в следующей шифровке посоветуйте Фараону быть предельно осторожным и не лезть на рожон. Напишите, что, если он почувствует хотя бы малейшую опасность в отношении себя, пусть немедленно сообщит об этом, чтобы мы успели провести акцию прикрытия. Он должен знать, что здесь крайне дорожат его персоной и в случае опасности не пожалеют затрат для его спасения. Это повысит его реноме в собственных глазах.

– Я думаю, оно у него и без того высокое. А после нашей сегодняшней шифровки со словами благодарности по его адресу из уст Большого Друга это реноме возрастет еще сильнее. (Под этим обозначением скрывался не кто иной, как президент США).

– Насколько я понял из слов Саймона Янга, Фараон не слишком тщеславен.

– Как говорят русские: «Доброе слово и кошке приятно».

– На Востоке на этот счет есть другая поговорка: «Нет денег наградить – имей руки погладить», – заметил Снайпс.

Все в ЦРУ знали о его слабости вставлять в разговор разного рода восточные пословицы и поговорки, которые он в избытке почерпнул во время службы в советском отделе на среднеазиатском направлении.