Проверять сей сомнительный факт, желания нет. Но вот если однажды она залетит от одного из этих сопливых секси-боев, первой кто получит от родителей по голове, буду я – не Полина. Собственно поэтому сейчас и нахожусь в такси в не самом лучшем физическом состоянии и еду в другую часть города, чтобы вытащить мою любимую и мега популярную в школе сестрёнку с самого дна Ада, как она сама порой называет подобные сборы на квартирах.

Ох… знала бы мама где я сейчас и чем занимаюсь, поседела бы на месте.

Светлакова Вероника. А эта разбалованная девчонка – дочь очень богатых влиятельных в нашем небольшом курортном городке родителей, которые зачастую оставляют целый коттедж в её распоряжение, в то время пока мотаются по свету: либо по работе, либо ради отдыха.

Музыка орёт на всю улицу, так что даже дождю не удаётся заглушить её. Возле коттеджа припарковано несколько автомобилей. А сам коттедж и вправду что надо. Красивый. С белым фасадом, закруглёнными балкончиками, статуэтками пузатых ангелочков у парадного входа и огромным бассейном на заднем дворе.

Но вот внутри… Слишком много обнажённых, блестящих от пота торсов пританцовывают в такт ритмичной музыке, чьи владельцы не отлипают от горлышек пивных бутылок. И это, кстати, не только к парням относится – куча пьяных полуголых девчонок.

Протиснувшись в центр гостиной кружусь на месте, прямо, как зеркальный шар под потолком, и пытаюсь отыскать глазами голубые короткостриженые волосы, а под ними, собственно, и недостающие части моей сестры.

– Полину не видел? – с надрывом кричу одному из дрыгающихся в беспамятстве мальчишек. – Полину! Полину Багрянову!

В ответ парень пьяно скалится, посылает в лицо облако вонючего дыма, протягивает потные руки и тащит меня танцевать. Вырываюсь, отталкиваю, продолжаю движение.

Приду домой помоюсь трижды.

– Сейчас будет стриптиз! – кричит кто-то.

– Дайте больше света! Шоу начинается!

– Конкурс на лучшие сиськи-и-и этой вечеринки объявляется о-о-о-открытым! – оглашает блондин с очень знакомым мне лицом, забравшийся на обеденный стол, прилипает к банке с пивом, осушает, сминает в руке и под визги публики бросает в толпу.

Скольжу рассеянным взглядом по шеренге пьяненьких сисястых «конкурсанток» за его спиной, к своему облегчению Полины среди них не нахожу и двигаюсь дальше – на второй этаж. Иду по коридору располагающему несколькими десятками чёрных лакированных дверей. И, как и следовало ожидать, практически за каждой из них занимаются сексом. Традиционным сексом. Грязным сексом. Развратным сексом. Кое-где даже групповым.

– Простите.

– Ой, простите.

– Охох! Простииите-е-е!

– Закрой, мать твою!!!

Да без проблем.

По пути к последней двери молюсь, чтобы не обнаружить за ней Полину в не менее занимательной позе и к своему облегчению, или НЕ к облегчению нахожу её под раковиной: спящую, сжатую в клубочек и… совершенно обнаженную.

Секунда, две, три… пытаюсь прийти в себя. Получаю один невидимый удар по голове за другим, заставляю ноги двигаться и здравости рассудка не уступать место панике.

Дрожащими руками прикрываю за собой дверь, поворачиваю защелку и включаю свет.

Полина приоткрывает один глаз и бормочет что-то нечленораздельное. Лицо мокрое от слёз, характерные чёрные дорожки туши под распухшими глазами не оставляют сомнений – моя сестра рыдала ни один час в то время, когда Я из нас двоих – нытик, а она – «У меня нет времени на все эти сопли, я слишком популярна, так что отвалите». А ещё она младше меня на полтора года. Вот так вот.

По привычке прижимаю ладони к грудной клетке – чувство, будто до боли сжимается. Просто кажется. Уверена – кажется.