– Ну, точно, – кивает, щёлкая ручкой. – О чём-то ооочень гаденьком.

– Да нет же, – шепчу и пытаюсь спрятаться от него за учебником, сползая на стуле как можно ниже. – Я никуда с тобой не пойду.

– Потому что папочка запретил?

Стреляю в него взглядом поверх учебника:

– И поэтому тоже.

– Так значит, запретил. Не удивил. Страшный он у тебя! Бр-р-р… – иронично вздыхает и бросает в меня шариковую ручку.

– Эй!

– Опять эти двое! Нет! Ну, сколько можно уже?! – Ольга Альбертовна хлопает журналом по столу. – Мне рассадить вас, или что?!

– Да! – с энтузиазмом восклицаю.

– Нет, – вяло отвечает Яроцкий, опуская мою поднятую руку. – Простите, Ольга… эм-м… как там?

– Альбертовна, – шиплю, поджимая губы.

– Альбертовна, – кивает Яроцкий. – Всё время забываю. Мы больше не будем, Ольга… Как там?

– Последнее замечание.

– Давай свалим? – Макс выхватывает учебник у меня из рук и бросает на парту. – Прямо сейчас?

Игнорирую. Открываю тетрадь и принимаюсь записывать название сегодняшней темы, а также приказываю этим диким крылатым созданиям внутри живота впасть в посмертную спячку. И взгляд этот, будто дыру мне в виске просверлить пытается, чувствую.

Да что не так вообще? Откуда столько веселья?

– После этого урока жду тебя возле раздевалки, – звучит как утверждение.

Не сдерживаюсь и вновь одариваю Яроцкого взглядом а-ля «Да что тебе от меня надо?».

– Физкультура, – многозначительно играет бровями тот. – Следующая. Ты ведь всё равно не ходишь?

– Это не значит, что я буду её прогуливать, – отворачиваюсь и тихонько добавляю: – Ещё и в компании с тобой.

Не отвечает. Украдкой поглядываю, как с задумчивым видом в окно смотрит на залитый осенним солнцем внутренний двор. Погодка сегодня и вправду сравнительно хорошая, солнце пусть и холодное, а порывы ветра достаточно сильные, но дождя, по крайней мере, нет и небо чистое.

– У раздевалки, – спустя время повторяет Макс, и тут до меня доходит!

– Четвёртое задание? – шиплю с циничным пониманием.

– Слишком просто, – встречается со мной глазами. – Всего лишь моя просьба.

О, теперь мы, оказывается, и так умеем? Кто бы мог подумать.

Стоит почаще напоминать этим чудовищным бабочкам в животе, что парень напротив – мой куратор в больной игре, которая всё ещё не закончилась!

Сразу после звонка сгребаю все вещи в рюкзак, подхватываю Зою под руку и пытаюсь как можно быстрее сбежать от Яроцкого и Ольги Альбертовны, которая провожает меня крайне недовольным взглядом.

– Быстрее, – шепчу Зое, которая еле тащится, на ходу бросая в сумку вещи.

– Лиза. Останься на минуту.

– Ну вот, – вздыхаю, прикрывая глаза.

– Я подожду, – Зоя кивает на биологичку, которую, судя по лицу, ох как распирает отчитать меня за поведение.

Так и случается. Приходится заверять Ольгу Альбертовну, что подобное больше не повторится, и жаловаться директору, и уж тем более моим родителям вовсе ни к чему. В итоге решает поговорить с классным руководителем о моей пересадке и выпроваживает за дверь.

– Говори, чтобы со мной посадили, – теперь Зоя идёт слишком быстро, словно урок физкультуры – её любимый урок.

– Аня выздоровела. Меня к тебе не пересадят.

– А ты я смотрю не больно-то и хочешь, м?

– С чего это? – фыркаю, толкая дверь на лестницу, и принимаюсь сбегать на первый этаж.

– Что у вас? – усмехается в спину Зоя. – Люблю, куплю и полетели?

– Ещё громче скажи, а то тут же так пусто, никто не слышит!

– Да пофиг как-то.

– Это потому, что тебя никто не целовал на глазах у сотни народа и на камеры не снимал.

– Точно, – с грустью вздыхает. – А жаль.

– Так. Направо не смотри, – вновь хватаю Зою под руку и быстро шагаю по коридору первого этажа к спортивному залу, делая вид, что вовсе не замечаю Яроцкого у дверей раздевалки.