– Как дела в Молодёжном центре? – спросил он.

– Разогнали нас. Дали трёхмесячную зарплату и до свидания. Я как раз об этом и пришла поговорить. Собираюсь ехать в Пермь.

– Нет, – отрезал Шахназаров. – Я тебя никуда не отпущу. И рта не раскрывай об этом. Завтра же посажу на своё место. Ты же видишь, как трудно мне одному. Вот и это надо довести до конца, – он кивнул в сторону недостроенного дома, – без тебя не получится. Я долго ждал этого дня. Знаешь, дочка, ты с этого дня не Гульшагида, не Шура, а Шахмиран, Белая змея – царица змей. Во время этой драки пришла мне в голову эта идея. Для меня ты останешься Гульшагидой, а в фирме пусть будешь Шурой, а всякие секретные дела будешь вести от имени Шахмиран. Нравится ли тебе самой новое имя?

– Шахмиран… Шахмиран – таинственно, конечно, и звучит красиво.

– Но кто кроется под этим именем – никому не должно быть известно. Смысл в этом.

– Как не знают Аксакала?

– Так точно.

Гульшагида в объятиях Аксакала расчёсывала ему волосы своей пятернёй, играла с его бровями. О сказанном внезапно относительно Перми забеспокоилась. Всё же как-то надо объяснить.

– Самое большее задержусь на полгода, защищу диссертацию и вернусь. Уже с Пермским университетом есть договорённость.

– В таком случае не возражаю, как-нибудь потерпим. Но долго не задерживайся, возвращайся быстрее. Здесь тебя ждут большие дела.

У Гульшагиды, кажется, были ещё кое-какие заботы, но невозможно открывать всё до конца. Вернуться-то она вернётся и работать будет, да ещё как!..

Свою тайну она узнала неделю назад, побывав у гинеколога. При уходе с работы она ещё не ожидала такого.

– Делать аборт уже поздно, – сказал врач. – Советую рожать.

– Мне ребёнок не нужен.

– Раньше надо было думать.

– Давайте делайте.

– Делать с опозданием опасно, не берёмся, – твёрдо заявил врач.

После этого Гульшагида связалась с Пермью. Заодно решила защитить диссертацию. Кандидатский минимум она сдала ещё будучи в Москве. Впрочем, в школе комсомола экзаменационные оценки просто переписывали, кто в этом нуждался. В Перми беременной женщине пришлось повременить с пополнением знаний. Опара быстро поднялась, тем временем пролетели четыре-пять месяцев. Гульшагида родила мальчика. Ребёнка оставить прямо в роддоме она не решилась. Зато ровно через месяц в газете «Вечерняя Пермь» появилось следующее объявление:

«Продаётся месячный мальчик, рождённый образованными здоровыми родителями. Недостатков у мальчика нет, телефон для связи…

Спросить Шуру».

Повергнув в изумление город Пермь, Гульшагида ровно через шесть месяцев вернулась в Казань чистой, нетронутой девушкой. Поклялась вести себя осторожнее, так как дитя долго не давало покоя, являясь во сне. Чтобы подавить тоску и депрессию, с головой ушла в работу. Аксакал всю работу фирмы взвалил на неё. Стал появляться реже и реже, и, наконец, превратился в советчика и консультанта. Всё это были события трёхлетней давности. Каким образом вела работу фирмы Гульшагида-Шахмиран, вы, наверно, догадались. Вы уже знакомы с методом подбора кадров для фирмы. Необходимое в такой работе злодейство она, как вы знаете, приобрела в «университете “Тяп-Ляп”».

У следователя лодка села на мель. Жена Альберта Галипова не знала, где он работает, куда уехал в командировку. Привёз зарплату за несколько месяцев и уехал.

– Сколько привёз? – поинтересовался Кильдебеков.

– Он ведь хорошо работает.

– И всё же.

– По сравнению с дневной выручкой так, мелочь.

– А сказать нельзя, что ли?

– Почему нельзя, пять лимонов.

– Кто же теперь дневную выручку забирает и товар доставляет вашему продавцу, работающему в магазине «Чингисхан»?