– Я устала ждать, Сава, я так устала тебя ждать и верить, что еще что-то можно спасти, – Вика уткнулась в его шею, вдохнула любимый запах, и, будто, от этого набралась какой-то энергии или силы, оттолкнулась от него и отошла на два шага назад, кивнула, – Хорошо, я уеду, мне есть, о чем подумать. И я буду тебя ждать, но Сава, если ты не приедешь, я перестану тебя ждать, и возвращаться будет уже не к кому.

– Спасибо, малыш, спасибо!

И он бы ее поцеловал. Обнял. Только она не собиралась ему этого позволять. Развернулась и побрела, куда подальше от него.

– Шеф?

Леха подошел тихо.

– Полетишь с ней, удостоверишься, чтобы ничего не случилось, а потом скажешь, что уезжаешь обратно, но останешься там и будешь приглядывать, ясно?

– Окей, шеф, понял.

– Незаметно, Леша, это главное, иначе уволю нах*ен!

– Все сделаю, шеф!

– Чего ты тогда стоишь? Иди, догоняй! – рыкнул на подчиненного, а сам следил за тем, как она все дальше уходит.

– Так, а Вы остальных заберете? – протянул парень с сомнением.

– В чем дело? Говори!

– Может, давайте на самолете полетите, а то ребята столько за рулем, устали все равно же, зачем рисковать?

– Нет, там с пересадкой в Минске надо, я больше времени потеряю.

– Понял, тогда ребята с вами, а я пошел.

– Иди.

Если б Леха только знал, как его шефу сейчас хреново, что бы он сделал? Интересный вопрос, но ответ не слишком важен. Сава и так знал, что бы сделал он сам, если бы не сын.

Ладно. Пока нужно попытаться что-то решить. И нажать на Таню, Маришка пришла в себя, значит, у той будет меньше работы, и она сможет уже до конца разобраться с его разводом.

Сейчас. 2017 год. Москва.

– Скажи, ты когда-нибудь думал, что мы окажемся в такой ситуации?

Молодая красивая женщина расхаживала по его кабинету, цокая своими каблуками, и неимоверно раздражала его этим звуком, но он был бы не он, если бы одернул ее. Прекрасно знал, что стоит только потерять терпение с ней и «тушите свет»,– его планы накроются, во всех смыслах.

– Мы оказались в такой ситуации исключительно по твоей вине, так что… я предполагал нечто подобное рано или поздно.

– А что ж не подготовился?

– Мне тебе напомнить, что есть одна бумажечка, которую ты подписала очень давно, и что в ней говорилось?

– В свою очередь, я могу напомнить тебе кое о чем другом, от чего твоя бумажечка не защитит Ее!

Бешенство, кислотой опалило внутренности, узлом его всего скрутило, но Шах зубы сцепил так, что желваки проступили, и всё же смолчал. Злить эту змею, себе дороже, а вот послушать и понять в чем ее выгода и план,– другое дело, только бы выдержки хватило. И так последние месяцы он спокойствием не хвастался: собственные люди, сотрудники и охрана возле него на цыпочках бегали, чтобы не дай бог не нарваться на гнев, а тут Вика, бабушка ее, Маришкины проблемы. Плюнуть бы на все и уехать к Золотцу, отдохнуть, наконец, и чтобы только они вдвоём во всем мире имели значение.

– Ира, дорогая, давай ты не будешь мне угрожать? Я терпением никогда не отличался, ты же знаешь, вдруг, да решу радикально избавиться от всех своих проблем?

Его голос звучал тихо и спокойно, но она прекрасно знала, что орать Шах не любил, и предпочитал не предупреждать никого из своих врагов «боевым кличем» перед атакой. И этому предупреждению ей лучше внять.

– Угрожаешь матери своего ребенка?

– Я угрожаю суке, которая прикрывается мной, как щитом от настоящего отца своего ребенка.

– Это все из-за этой…? Она миленькая. Не в твоем вкусе, слишком замороченная, мне кажется.

– Твоего мнения я не спрашивал. Что ты хочешь от меня сейчас?

– Ты знаешь, что я хочу.