Я была зла. Прямую длинную дорогу освещал теплый неяркий свет мигающих фонарей. Ветер дул мне в лицо, мокрые волосы прилипли ко лбу и шее, одежда – к телу. По коже бежали мурашки, но в то же время порывы ветра служили своеобразным обезболивающим. Я глубоко дышала и старалась успокоиться. Ни к чему кому-то слышать эти жалкие, судорожные всхлипы.

Я обняла себя за плечи и с удивлением наткнулась на что-то острое. Маленький осколок стекла впился в кожу. От чистого ручья, который так нравился нам в детстве, не осталось ничего, теперь это – груда мусора для малолетних алкоголиков. Груда мусора, в которой я побывала. Неужели когда-то и мне придется превратиться в ненужный мусор?

Пустой взгляд уперся в здание из красного кирпича через дорогу. В голову лезли разные мысли, но главной была одна – незаметно, быстро оказаться в своей комнате. Запереться и сидеть долго-долго. Лечить раны. Чтобы не видела бабушка, не видели родители. Моей грязи и моего позора.

Обессиленная, я села на холодный бордюр у дороги и зажмурилась. До боли сжала свои волосы и закричала. Некоторые птицы взлетели с деревьев, где-то в окнах включился свет. Мне было все равно. Я плакала и кричала. Истошно, до хрипоты.

Дебют остался за ним.

Я не помнила, когда вернулась домой, помнила только, как поднялась с ледяного мокрого бордюра и пошла вдоль дороги. Я даже не замечала, что проезжающие водители громко сигналят и ругаются мне вслед. В один момент это потеряло важность – собьют, не собьют. Какая разница? Я смотрела на машины, жмурилась от яркого света фар и шла, шла по прямой. Местная пивнуха, круглосуточный магазинчик, секонд-хэнд – все пролетело мимо и осталось далеко позади. Жалко, правда, не то, что нужно.

Мне невероятно повезло. Бабушка уже спала, а дяди Влада и мамы не было. Наверное, они лишь забежали домой, а потом как дети умчались на свидание. Можно было бы сказать «как подростки», но подростки сейчас совсем не такие.

Я зашла в ванную и залила всю себя перекисью, после чего обтерлась и просто отправилась спать. Завалилась на кровать, укрылась с головой одеялом и лежала в совершенной тишине, стараясь даже дыханием ее не нарушать. Мыслей не было, внутри – пусто, телу – больно. И целой ночи как не бывало.

Ранним утром меня разбудил стук в дверь. Бабушка сообщила, что пора собираться в школу. Ее взгляд скользнул по комнате и по мне в куче подушек и одеял. Когда она вышла, я заметила, что постельное белье местами присохло к коже. Отодрать его было непросто, а незаметно закинуть простыни и пододеяльник в стирку – еще сложнее.