– Что ж я стою, глупая?! Ты грязный, голодный! – она засуетилась. – Помоешься или сначала поешь?

– Я только вчера мылся. Ма-а-ам?

– Ну, переоденься хотя бы, месяц в одной рубашке! А я пока плов разогрею.

Сашка послушно поплёлся переодеваться. Из комнаты крикнул:

– Вроде голубцы готовила!

Мать через минуту появилась в дверном проёме.

– Ты помнишь?

– Чего? – спросил Сашка, натягивая майку.

– Помнишь, как я тогда голубцы готовила, – она заплакала. – Мы с отцом думали, ты совсем нас знать не хочешь!

– Ладно тебе, очень даже хочу. Ладно, плов так плов. Идём, я и правда проголодался.

Пока Сашка ужинал, мать сидела напротив, подперев кулаком подбородок. Непривычная тишина давила, паренёк постарался как можно быстрее опустошить тарелку и пошёл к себе, буркнув: «Спасибо». «Что-то эти психологи новенькое пробуют», – рассуждал он. До полуночи просидел за компьютером, вдоволь наигрался. Мать не заглядывала с уговорами.

Проспал. Открыл глаза – солнце бьёт в окно, шторы не задёрнуты. Сашка сел на кровати, огляделся. Ого! Второй час! Что ж это мать не разбудила в школу? Наверное, спозаранку в больницу решила сгонять, обещала вчера отцу. Почему, интересно, папа так неожиданно заболел? Сашка потащился в туалет. Он мысленно благодарил мать за возможность выспаться, странно только, что она позволила прогулять уроки.

Голод звал на кухню. Там Сашка увидел сидящего за ноутбуком отца. Тот протянул:

– А-а-а-а! Ты здесь.

Голос казался равнодушным, но Сашка заметил, как отцовские пальцы стиснули несчастную мышку, и постарался сделать безразличный вид:

– Где мама?

– Уже две недели, как уехала к бабушке.

– Подожди, пап, она меня ужином вчера кормила, – Сашка опустился на табурет. – Вы нарочно? Мать сказала, что ты в больнице, ты теперь говоришь, что она у бабушки. Хотите, чтобы я свихнулся?

Отец закрыл ноутбук, опёрся локтями на стол.

– В больнице я два с половиной года назад лежал, – вдумчиво посмотрев на сына, добавил: – Ты независимо живёшь, исчезаешь, появляешься…

– Честное слово, папа! Я больше не буду! Не надо меня лечить.

– От нас, драгоценный, это не зависит.

Брови сдвинулись к переносице. Заметно было: Самойлов старший решает, сказать что-то важное, или не говорить. Через мгновение лицо его разгладилось, губы растянулись в улыбке.

– Ладно, мне надо идти. Клиент нервный попался, если опоздаю на встречу, штраф выкатит, – отец поднялся. – Мать велела держать дома еду. Так что в кастрюле каша, накладывай. Если на обед останешься, в морозилке пельмени. Уходить будешь, деньги возьми в шкатулке. Всё. Давай!

Проходя мимо, взъерошил сыну волосы, наклонился, поцеловал в макушку. Вскоре хлопнула дверь. Сашка сидел неподвижно. Что происходит? Родителей из крайности в крайность швыряет. То каждый вдох контролировали, теперь самому себе предоставили. Уж лучше бы в школе сидел.

Что это? Мальчик вскочил, вглядываясь за окно. Двор, залитый солнечным светом, приветствовал его молодой зеленью. Кружево ветвей окутывала лёгкая дымка проклюнувшихся листочков. Не только родители, но и природа сошла с ума? Потянуло на улицу. Вот дела! В сентябре майская погода! В прихожей, схватив ветровку, заметил на двери прикнопленный альбомный лист. «Санечка! Обязательно поешь и деньги не забудь взять. Целую, мама». В груди потеплело, глаза защипало. Поплёлся на кухню.

В кастрюле обнаружилась серая неоднородная масса. Сашка скривился. Лучше пельмешек отварить. Возился долго, не рассчитал порцию, еле запихал в себя. Приправил всем, что нашёл в холодильнике, – горчица, кетчуп, майонез. Грохотала музыка. Дома пусто, соседи тоже, скорей всего, на работе, никто не запрещает слушать любимую группу. Выбравшись из-за стола, скептически осмотрел кухню. Помыть посуду? Ещё решат, пожалуй, что новые методы подействовали. Оставил всё как есть.