Молодой человек, всего два года назад закончивший архитектурный институт и почти сразу устроившийся на стройку, он был крепким, физически развитым мужчиной. С детства – волейбольная и футбольная секции, в студенческие годы – туристические походы и сплавы по лесным рекам на байдарках. Высокий, не дурак и не трус, и, как утверждали знакомые девушки, – вполне симпатичный. Сейчас же, стоя здесь в нескольких метрах от опасной, неизвестно откуда взявшейся дыры в земле, он испытывал крайне неприятные ощущения слабости и страха. Он никогда бы не подумал, что может настолько сильно бояться высоты.

– И у тебя есть основания предполагать, что охранник, как его там…

– Ярушев Вячеслав Павлович, – подсказал Перин.

– Ну да. Что этот Ярушев мог в темноте оступиться и упасть туда?

Луч фонарика устремился в темную мглу расщелины, но уперся в стенку. Дыра в земле вела вниз не отвесно, а под уклоном – градусов пятьдесят, а то и сорок пять.

– Да, – согласился мастер.

Он помолчал немного, думая о чем-то своем, а потом продолжил:

– Сначала я зашел к нему в бытовку. Его там не оказалось. Хотя чайник был горячим, а на столе лежали приготовленные хлеб, сахар и конфеты. Я подумал, что Вячеслав ушел на обход территории. Обычно это у сторожей много времени не занимает. Я подождал его, а потом решил поискать. Покричал его сначала, но ответа не услышал…

– Пьющий? – вдруг спросил прораб.

– Кто? – не понял Перин.

– Ну, сторож этот, Ярушев. Может, он приложился хорошо и сейчас спит где-нибудь между плитами перекрытия.

Луч фонарика метнулся в сторону и осветил несколько высоких стопок бетонных плит, которые привезли еще в конце зимы и сложили рядом с забором, который не очень ровным частоколом из горбыля огораживал территорию стройки. Предположения начальника не были голословными. Всего пару дней назад охрана обнаружила там несколько лежанок из картонных упаковок и старых фуфаек. Видимо, работяги приноровились коротать там обеденный перерыв, попутно прикладываясь к различным горячительным напиткам. О чем свидетельствовало немалое количество пустой бутылочной тары.

– Не замечал за ним никогда. Да и возраст у него уже не тот, чтобы вот так, в такую погоду, под забором ночевать.

– Ну да, – согласился прораб и невольно поежился.

Апрель – это все же далеко не лето. Снег сошел всего две недели назад. Холодно.

Хоботов снова перевел луч фонарика на дыру в земле. Молча смотрел минуту, о чем-то размышляя, а затем шагнул вперед.

– Осторожнее! – тут же схватил начальника за локоть мастер. – Здесь земля под уклоном, а ближе к яме – сыпучий песок. Можно запросто съехать по нему и нырнуть туда!

– Н-да… Вот же хрень какая!

Хоботов остановился, но руку подчиненного с себя стряхнул.

– Я, насколько вижу отсюда, края этой ямы каменные?

– Ага. И гладкие, как отшлифованный гранит.

– Значит, получается, что это у нас пещера какая-то? – задумчиво произнес Хоботов. – Как же так вышло, что при подготовке территории, когда в самом начале геодезисты проводили свои исследования, они не заметили ни горной породы, ни этой чертовой дырки в ней?

Вопрос был интересный. Впрочем, как и ответ на него. Который знали и прораб Хоботов Николай Иванович, и мастер участка Перин Дмитрий Семенович. Но все же второй решился его озвучить:

– Когда поменяли проект дома и добавили еще два подъезда, просто расширили котлован. Причем с хорошим запасом – как в длину, так и в глубину. Сваи забили штатно, а геодезию заказывать не стали, чтобы сэкономить пару месяцев. А то и больше, если вдруг появятся какие-то проблемы…

Прораб снова посветил в лицо мастера, но, не заметив там никаких признаков осуждения или насмешки, быстро убрал луч в сторону.