– Я не стану ждать, пока остынет труп Мирза-хана!..

Это была неприкрытая угроза. Пришельцам стало ясно, что обещание шаха останется пустым звуком. Ибо он давно отпустил поводья «кобылы». Кызылбаши прекрасно знали, что Мехди Улья постарается отомстить им. И надо было опередить ее. Но как столковаться с бесхребетным и мягкотелым монархом? Он и любил, и боялся жены.

Тогда эмиры прибегли к хитрости. Жены кызыл-башских правителей были их «ахиллесовой пятой». От жен-полукровок можно было ожидать любой каверзы. Надо было довести до сведения шаха, что шахиня… завела шашни с пленным Адиль-Гиреем. Как доказать это – другой вопрос. Но слух об амурных связях супруги венценосца с пленником явился бы сокрушительным ударом по престижу верховной власти.

Дело в том, что Адиль-Гирей, попавший в плен, остался при дворе и постепенно снискал благорасположение шаха. Высокий, черноволосый, с короткой бородкой и тонкими усами, он держался с гордым достоинством. И шах подумывал выдать за него замуж одну из своих дочерей. Тем самым можно было наладить отношения с крымским ханом Довлет-Гиреем. Это намерение шаха пришлось не по душе кызылбашским эмирам. Хотя бы потому, что их не устраивало восхождение чужеземного принца. И эмиры вознамерились одним выстрелом убить двух зайцев.

Короче, они донесли шаху, что его «кобыла снюхалась с чужеземным жеребцом». И если его величество сомневается в этом, пусть расспросит гаремных жен. Причем эмиры заранее подкупили гаремных стражников и евнухов, чтобы последние подтвердили их слова.

Слух стремительно распространился среди придворных. Шах пребывал в таком физическом состоянии, что редко навещал обитательниц гарема; потому его нетрудно было убедить в том, что шахине приглянулся стройный красавец-пленник.

Мехди Улья была единственной из жен, которая, вела себя во дворце совершено свободно. В последнее время она резко охладела к своему коронованному мужу. Причиной послужила уступчивость шаха в отношении кызылбашских эмиров к обещанию услать ее с сыном в придачу в Мазандаран.

Гаремные соперницы сообщили шаху, что несколько раз видели главную жену-шахиню в обществе Адиль-Гирея и, кто знает, может быть, и вправду между ними заварились амурные дела. Но истина состояла в том, что Хейранниса-бейим намеревалась воспользоваться Адиль-Гиреем и его охранниками в борьбе против кызылбашских эмиров. И в этих целях она несколько раз конфиденциально встречалась с крымчаком.

Но, как говорится, и стены имеют уши.

Адиль-Гирея охраняли люди из его сонародников. Шахиня помышляла в одну из ночей «убрать» Мохаммеда Худабенду и объявить шахом своего сына Хамзу Мирзу. А последний, мечтавший о короне, никак не мог очухаться от кутежей и оргий.

Кызылбашские эмиры прознали об этих планах и поспешили действовать.

Они подговорили одного из нукеров выкрасть исподнее белье Адиль-Гирея. Это белье было доставлено во дворец Горхмаз-ханом Шамлы аккурат тогда, когда у его величества совещались эмиры. Горхмаз-хан предложил всем подряд обнюхать белье крымского принца и тем самым выяснить его виновность или невиновность. Все вожди племен принюхались к этой «улике» и стал утверждать, что белье пахнет… шахиней Мехди Улья.

Шах вскричал:

– О, Аллах! Откуда вам знать запах Мехди Ульи?!

Все пришли в замешательство. Не растерялся один Шахрух-хан-Мохрдар Зульгардар. Он объяснил:

– Это благоухание исходит от вас, ваше величество, и от шахзаде Хамзы Мирзы. Мы это почувствовали, целуя руку вам и вашему наследнику.

Этого простого и примитивного довода оказалось достаточно, чтобы шах заколебался и поверил. Благо еще, что белье Адиль-Гирея не пахло шахом. А то бы в Казвине это истолковали на иной лад…