Но…
Ничего в стихе не изменилось?!
Тогда последнюю,
И так попеременно…
Нет, ничего по ходу не менялось!!!
А где же стих?
Да не было его.
«Подошвы мокрый след…»
Подошвы мокрый след
На сохнущем асфальте
Пытаюсь рассмотреть,
Но миг – и он угас.
Иного шанса нет,
Хоть горько, но представьте,
Как уничтожит смерть
Всё прошлое о нас.
Так что же хлопотать,
Карабкаться к вершине,
Не лучше ль просто жить
И уступать судьбе…
Но в глубине мечтать:
Вдруг, что мы совершили,
Захочет мир узнать
И возвратить себе!
«Как ручеёк весенний ищет ход…»
Как ручеёк весенний ищет ход,
Судьба моя извилисто течёт.
Не зря даёт природа образец —
Найти пути начало и конец.
Я думал, хватит выше головы
На жизнь мне одной войны, увы,
И братьев кровь ещё не запеклась,
Что на просторе волжском пролилась.
Мой дом всегда на самом берегу,
Ручей судьбы минуть я не могу,
Знать, ненависть к фашистам с детских лет
Не зря носил я, обойдя весь свет.
Пусть унесёт днепровскою водой
Фашистских недобитков мерзкий рой.
Тогда вновь чистой станет навсегда
Днепровская, как волжская, вода.
«Некрополем в Донском…»
Некрополем в Донском
Сквозь тишь веков
Иду, тут камни сберегают даты —
Обложки вековых черновиков
Судеб, что были прожиты когда-то.
Ни звука, только солнце и капель,
У стен застыли горельефы храма,
И мартовская снежная постель
Не отступает ни на шаг упрямо.
Но стал другим небесный сарафан,
В проталины выглядывает лето,
И этот час покоя сердцу дан
Чтоб верить: жизнь за весною света.
«Как перед рожденьем строчки…»
Как перед рожденьем строчки,
Напряженье в каждой почке,
Поздний март,
И неспроста
Мир наполнен ожиданьем
Радостной весенней дани —
Появлением листа!
«Всё чаще запаха касанья…»
Всё чаще запаха касанья
До взглядов, шепотков и слов,
Внезапно сердца замиранья
До вздохов – тайных чувств послов.
Преодоление стесненья,
Сближенья трудные пути,
И вдруг – счастливое мгновенье,
Когда не верилось почти…
Произнести всего лишь слово
Короткое из двух слогов,
Но повторяться будет снова,
В нём жизнь и смерть —
Моя любовь!
«Полным-полна уже моя копилка…»
Полным-полна уже моя копилка,
Но пополняю я её азартно,
Как в молодости, радостно и пылко,
Хоть знаю, что меня не вспомнят завтра.
Но в миг, когда из-под пера выходит
Душой моей рождённая строка,
Я счастлив, вопреки любой невзгоде,
И стоит жить лишь так наверняка.
«Спасибо, долгий век, тебе за милость…»
Спасибо, долгий век, тебе за милость,
Когда открылся новый счёт годам,
Я всё раздал, боль, что в душе томилась,
И, что ещё пошлёт Господь, раздам.
Я – сеятель, недаром, слава богу,
Преодолел такой гремучий путь,
Чтоб тем, кто отправляется в дорогу,
Тяжёлый посох истины вернуть.
И повторю, во что поверил, – снова,
В начале восхожденья своего:
Нет в мире ничего прочнее слова
И ничего прекраснее его!
«Одолевая трудные ступени…»
Одолевая трудные ступени,
Закрытые, жестокие года,
Я верил: не терпенье – нетерпенье
Меня не бросит в жизни никогда.
Не отвечал наветам и ударам,
Порой изгоем жил в родном краю,
Но ничего не достаётся даром,
Достойно прожил я судьбу свою.
Не сосчитать потерь, как волны в море,
И что гадать, каким я мог бы быть!
Рисунок тайный есть в любом узоре,
Возможность есть всегда его открыть.
Пускай моё наследство небогато,
Никак не заглянуть через века,
В том, что потомки отберут когда-то,
Быть может, будет и моя строка…
«В жизни всё – любая малость …»
В жизни всё – любая малость —
Оцифровано давно.
В снах по-прежнему осталось
Чёрно-белое кино.
Люди все равны, а всё же
Стоит лишь делить начать —
Мы по цвету глаз и кожи
Их сумеем различать.
Чёрно-белые событья
Рассказал бы – да солгу,
Что там не смогу забыть я?
Редко вспомнить что могу!
Сон, как в цирке на арене,