Алекс кивнул, но Дэн видел, что мыслями брат далеко. Сейчас было не время спрашивать. Настанет день, и они поговорят, как раньше.

Дэн вытащил сумку, которую принес с собой, подал брату одежду и помог разобраться с обувью. А после, придерживая его за локоть, аккуратно повел к двери и усадил в коляску, которая уже ждала на выходе из палаты. Оставалось лишь спуститься на первый этаж, проехать до выхода и дойти до машины. Дома будет проще. Дом, милый дом…

***

Подъезжая к дому, Дэн заметил на ступеньках Джеймса и Кэтрин. Энни не было, но в окне новой комнаты брата он заметил силуэт. Все понятно, последние приготовления.

Выйдя из машины, он обошел ее, открыл дверь и подал руку брату. Тот неловко выгрузился, на ходу надевая черные очки, которые еще в больнице дал ему Дэниел. Он не знал, как выглядит его лицо, но думал, что не лучшим образом: повязки сняли только вчера, кожа еще тянула и побаливала, а шрамы были обширными и… неприятными. Все это Алекс узнал, как только с него сняли бинты. Он бросился ощупывать лицо, морщился от болезненности прикосновений и от отвращения. Хотя Дэн и обещал, что почти все исправит пластика (Брюс уже договорился с лучшим пластическим хирургом, своим другом по университету), Алексу было от этого ничуть не легче.

– Алекс, дорогой, – услышал он знакомый с детства голос и уже дернулся было побежать навстречу, как запнулся о ступеньку и чуть не упал, вовремя подхваченный братом. Кэтрин бросилась вперед, но Дэниел покачал головой, и экономка вернулась на место, с тревогой следя за братьями.

– Да уж, несладко мне придется, – пробурчал Алекс и попытался вспомнить, как выглядит лестница у парадного входа.

– Так, давай, аккуратно, здесь десять ступенек, – сказал Дэн. Придется брату запоминать бесконечное количество цифр: сколько ступенек, сколько шагов до комнаты, сколько – до кухни.

– Раз, два… – начал считать Алекс, одновременно переставляя ноги. Брат крепко держал его за локоть. – Десять. – Как только он преодолел последнюю ступеньку, сразу попал в жаркие объятия Кэтрин.

– Добро пожаловать домой, мистер Алекс, – официально произнес Джеймс и распахнул дверь. Кэтрин, обвив рукой младшего Карсона, повела его к входу.

– Осторожно, порожек, – сказала она, и Алекс послушно переступил. В душе клокотал гнев напополам с бессилием. Почему именно он? Почему сейчас? Множество вопросов и ни одного ответа. – Теперь твоя комната на первом этаже. Мы перенесли туда все вещи, чтобы тебе было привычнее.

Говоря это, Кэтрин обняла Алекса и повела в боковой коридор. В объятиях Кэтрин он наконец почувствовал себя дома. Как в старые добрые времена, когда она обнимала его при любой неудаче, и становилось легче. Обиды забывались, царапины меньше болели, и настроение само собой улучшалось. Жаль, что сейчас это не поможет. Зрение ему не вернет даже тысяча объятий.

– Ты дома, мой мальчик. – Голос Кэтрин прозвучал совсем рядом, такой родной и до боли знакомый. – Все будет хорошо, вот увидишь.

– Если бы… – вздохнул он и покачал головой.

– Ничего, Алекс, сделаешь пару пластических операций и будешь как новенький. Все наладится, мы справимся.

– Ал. – Он ощутил на плече руку брата и остановился. – Обещаю, я сделаю все возможное, чтобы все исправить. Найму лучших врачей…

– Брюс – лучший. Он сказал, что ничего сделать нельзя.

– Чудеса случаются. – В голосе Кэтрин слышалась надежда. – Надо только верить.

– Я давно перестал верить в чудеса…

Он услышал, как впереди открылась дверь, и шагнул внутрь.