– Да ты… вы… ублюдки.

– Не ругайся, – покривился Ангел. – Вот смотри, забвение – десять миллионов рублей. Всего-то. Сущий пустяк. Были бы у тебя десять миллионов и тогда вопросов не было бы. Тогда можно было бы договориться. Конечно, судьи начали бы копытами бить, а прокуроры встали бы на дыбы, мол, как можно продавать забвение и прочее, но ничего, десять за забвение и десять сверху, для подкупа судей, решило бы эту проблему на раз-два. Дальше… А вот, «Собиратель облаков». Откупиться – двадцать семь миллионов, замена – двадцать три миллиона рублей. У нас только рубли. Другую валюту не принимаем. Значит, замена, это когда ты хочешь поменять одно наказание на другое. При этом срок другого наказания не должен превышать первоначального срока. Но тебе обмен не нужен, тебе нужно списать наказание. Тогда это «откуп». А откуп, я уже сказал, стоит двадцать семь миллионов. Далее, другая жизнь – от тридцати до пятидесяти трёх миллионов рублей. Ну тут ещё всякие подпункты, нюансы, договорённости, контракты… В общей сумме, если откупиться от «Собирателя облаков» и сразу же прыгнуть в перерождение, то есть в новую жизнь – будет стоить шестьдесят девять миллионов рублей. Ну почти семьдесят. Однако, так как этих денег у тебя нет, придётся заниматься столетней хренью. Извини, ничего сделать не могу.

– Ха, – не выдержал Толян. – Обалдеть.

Это всё, что он мог сказать, потому что нормальных слов у него не было, а материться язык не поворачивался. Не позволяла то ли обстановка, то ли какая-то высшая сила. А так хотелось перейти на добрый, русский мат. Нимб над головой Ангела подмигнул ему, словно издеваясь. А крылья стали яркими, что смотреть на них было невозможно. Всё закончилось через мгновение, и когда Толян снова смог видеть лицо Ангела, тот довольно улыбался.

– Да это же дёшево, Толян. Вот, например, откупиться от ада – верхние этажи, – мы так то место называем, оно самое щадящее – от пятидесяти до трёхсот миллиардов. А от нижних этажей, от шестисот миллиардов до одного триллиона. Ну сам понимаешь, грехи так просто не отмыть. Это тебе не у людей воровать. Тем более в аду черти, они свои дела ведут по крупному. Ну или купить себе новую, другую жизнь. Например, не ту, что написана, а другую. Или же изменить некоторые нюансы новой жизни. Это тоже можно. Правда нужно подождать немного, лет сорок-пятьдесят. За простой, конечно же, тоже платить придётся, но если тебе, например, захочется в своей новой жизни крутой мотоцикл, а на деле его не должно быть, тогда жди. И плати, естественно. Или вот, например, место в раю…

– Стоп, там же дети.

– Да, дети. Но есть небольшой участок и для взрослых. Ну, Толян, выживаем. Выживаем. Сейчас тяжело стало жить везде и нам тоже. Кислород перекрывают со всех сторон. А крылья чистить надо. Чтобы перья сверкали. Смотри. Ты думаешь это прикол такой? – и крылья замигали. – Нет, Толян. Это энергия у нимба и крыльев заканчивается. А если всё перегорит, нахрен, то потом знаешь сколько надо денег, чтобы от гари отмыть? А крылья у ангела должны быть белоснежными. Чистыми. Яркими. Красивыми. И нимб тоже, – в этот момент Ангел поправил нимб над головой, и тот мигнул издевательски и погас. – Он должен сверкать, чтобы аж глаза у вас, людишек, болели. Вот отсюда, Толян, кредиты, ипотека…

– Какие к чёрту кредиты?! Какие ипотеки?! – не удержался Толян и закричал.

– Большие, – сказал Ангел и руками показал какие. Всё это было таким наигранным, притворным, что Толян заскрипел зубами. Ангелу было смешно, а Толяну нет. Толян хотел плакать.

– Какая гниль, – произнёс он.