На прощание я угостил его парой сигарет, за что был удостоен дружеского объятия и заверения в дружбе. Эх…Мировые тут люди. Жаль уходить.

Мира встретила меня у самого дома. Попеняв меня за неразумную трату времени, она смущенно замолчала, узнав причину моего отсутствия. То, что это было выгодно не только Ронгу, она не заметила.

Рядом с моими вещами лежал небольшой заплечный мешок, в который она сложила теплое одеяло и еду.

─ Как жаль, что ты уходишь. Я даже начала привыкать к тебе. Если бы не это…это чудовищное стечение обстоятельств, ты бы мог пожить у нас. У меня. Уверена, что это принесло бы только хорошее.

Глядя в ее сопереживающие глаза, мне хотелось ее как- то утешить. Я глубоко вздохнул. Взял ее за руку и с полуулыбкой произнес:

─ Знаешь, Мира, как сказала одна очень умная черепаха в моем мире: «Случайности не случайны». Утром я тоже думал остаться здесь и подбирал слова, чтобы убедить старосту и тебя дать мне жилье, но…Вышло, как вышло.

─Вышло, как вышло. Да. Мудрая была черепаха, ─ Мира улыбнулась мне в ответ и чуть покрепче сжала уже мою ладонь.

─ Знаешь, я не хотела бы, что бы ты пропал. Я, конечно, точно знаю, что хвург вроде тебя живучей пустынного шакала, но вот ─ тут мазь для заживления ран и немного полезных зелий. Думаю, пригодиться.

Я бережно принял небольшой сверток и уложил его в рюкзак. После, я снял свои наручные часы и протянул их Мире.

─ А это тебе. Ответный дар. Они показывают время. Тут они бесполезны, но это памятная для меня вещь. Я купил ее на свои первые в жизни, заработанные самостоятельно деньги. Они приносили мне удачу. Я в это верил и верю. Теперь они твои.

Мира взяла часы двумя руками и как-то странно на меня посмотрела. Какое-то время мы молчали, просто отдавая дань этим минутам вместе. Я понимал, что она ─ первый мой друг. Первая в этом мире, кто отнесся ко мне хорошо и очень помог. Возможно, даже в ущерб себе. Мне не хотелось уходить вот так вот. Не оставив после себя что-то на память.

─ Тебе пора, Фасья. Время.

Я прикрепил мешок Миры к рюкзаку, по другую строну от висевшей уже на нем куртки, и вышел из дому. До самой околицы она шла рядом. Молча. Провожая.

Остановившись, она взяла меня за руку и, немного дрожащим голосом, сказала:

─ Пообещай мне вернуться и продолжить рассказ о своих приключениях. Пообещаешь? Я не прошу тебя обещать выжить – такого хвурга, как ты, ничего не убьет. Просто обещай вернуться. Я не знаю, что готовит тебе твоя судьба и почему на самом деле ты здесь. Просто вернись. Как-нибудь.

Я смотрел в полные решимости и печали глаза Миры, и ком подступал к горлу. На душе было плохо. Я знал, что через пару дней вернусь сюда, но предчувствие кричало, что нет. Не вернусь. Точно не так скоро. Внутри все покрывалось ледяной корочкой пустоты.

─ Обещаю. Вернусь. Кто-то же должен делать комплименты твоим милым зубкам?

─ Гадкий хвург… Береги себя.

Сжав ее ладонь еще раз, я ушел по дороге на юг. Шел быстро. Рюкзак больно бил по спине, вынуждая остановиться и переложить вещи. Ветер ерошил волосы, накатывая легкими волнами, как бы прося обернуться. Но я не мог. Я знал, что она стоит и смотрит мне в след. И простоит так, пока я не скроюсь из виду.

Я не хотел ее огорчать. Обернувшись, она увидит мои слезы. А гадкие хвурги не плачут.

Не знаю, какой энергетик вливают в себя эти селяне, что пара лиг для них считается «недалеко», но уже через час я был уставший в хлам. Была ли причина в дороге, неудобно лежавшем рюкзаке, который я дважды перекладывал, или в палящем солнце ─ я не знал.

Когда после очередного подъема на холм я увидел искомую таверну, ни радости, ни других эмоций у меня это не вызвало. Сил не было.